Яков Шехтер - Поцелуй Большого Змея

– То-то мне Гуд-Асик сегодня показался иным, чем раньше.

– Еще бы! Вот уж кто настоящий хамелеон. Не зря его постоянно отправляют с всякими поручениями. А где ты с ним встречался?

Я задумался на несколько мгновений, а потом решительно произнес:

– Извини, Кифа, но я не могу об этом рассказывать.

Моя роль в событиях той ночи была совсем маленькой.

Но я боялся неосторожно выдать какой-нибудь из секретов Гуд-Асика. В обители, скорее всего, мало кто знает, как его захватили спящим в телеге с сеном. Сомневаюсь, чтобы эта подробность, стань она широко известна, порадовала бы моего попечителя.

Кроме того, маловероятно, что он получил от наставников право на убийство язычников или сынов Тьмы. Учитель Малих частенько повторял:

– Смерть это страшная, непоправимая ошибка. Пока человек жив, он может изменить свои пути, выбрать стезю истины и даже стать ессеем. Смерть отрезает любую возможность духовного продвижения, поэтому право лишить человека жизни принадлежит лишь самым избранным и посвященным.

Вряд ли Гуд-Асик, при всем моем уважении к его духовному росту, сумел подняться до такой высокой ступени.

– Ну не можешь, так не говори, – мирным тоном отозвался Кифа. – У каждого есть свои секреты. Однако мы заболтались. Давай, окунайся.

Я быстро сбросил одежду и с удивлением заметил, что мое тело покрылось каким-то серым налетом. Налет легко отшелушивался под ногтями.

– Это соль, – раздался голос Кифы. – Соль Соленого моря. Она заживляет царапины и порезы, снимает раздражения, потертости. Но чешется страшно.

Я не мог ответить, ведь без одежды нельзя разговаривать, поэтому только благодарно кивнул и стал спускаться по ступенькам в бассейн.

Привычный ледяной ожог окатил ноги. Холодная, прозрачная вода смывала страхи, неуверенность и сомнения. Я выдохнул воздух и быстро погрузился с головой.

О, святое блаженство окунания! О, чудесная стылость, оживляющая ум и пробуждающая чувства. Через три погружения, когда дрожь первого ожога отступила и тело привыкло к холоду, я присел на корточки и постарался задержаться под водой как можно дольше.

Ватная тишина, залепившая уши, была глубже и глуше безмолвия Кумранских подземелий, и почти всегда во время такого сидения под водой мне в голову приходили неожиданные мысли. Вдруг начинали пониматься трудные моменты учения или совсем в ином свете представать события моей жизни.

Сейчас я проделал это с некоторой опаской: голос змея еще звучал в моем правом ухе, а воспоминание о его холодном, щекотном языке не давало сосредоточиться.

Я ухватился руками за последнюю ступеньку и скрылся под водой. Увы, никаких мыслей мне в голову не пришло, но зато я совершенно отчетливо различил шипение, похожее на шипение огромной змеи. Оно звучало в моем правом ухе, и я, испугавшись, отпустил ступеньку и выскочил наружу.

Неужели он сумел проникнуть в священные бассейны? Но ведь это невозможно! Наверное, мне просто послышалось.

Я набрал полную грудь воздуха и снова опустился под воду.

Тихо. Никакого шипения. Благодарение Свету, мне послышалось. А сейчас нужно с пользой использовать мгновения полной чистоты и отделенности. Стоит подумать о сломанном мокроступе. Кто, кроме нас, был там, на узкой полоске песка? Кто ловко сумел скрыться не только от наших глаз, но и от самого учителя Еноха? И зачем неизвестный преследователь подпилил мне мокроступ?

– Ш-ш-ш-ш, – раздалось в правом ухе шипение. – Ш-ш-ш-ш!

Змей явно хотел выговорить мое имя, но не мог, видимо, благословения защиты обители сковывали его язык. Я выскочил из воды.

О, Свет всемогущий! Самое страшное, что я не могу ни с кем посоветоваться.

«Никому не рассказывай об этом, – вспомнил я слова отца – Никому и никогда. Иначе тебя сразу вышвырнут не только из Хирбе-Кумран, но также из общины».

– Ты чего такой взъерошенный, – удивился Кифа. – Опять на камень наткнулся?

Я отрицательно помотал головой.

– Молчишь, праведник? – удовлетворенно отметил он. – Ну что ж, не разговаривать без хитона – хорошая привычка. Молчи, молчи. Только поторопись, учитель Звулун должен тебя осмотреть.

«Осмотреть? Вот так новость. Такого до сих пор не бывало!»

Я с трудом дотерпел до конца переодевания и, как только небольшая черная шапочка покрыла мою макушку, немедленно спросил:

– Что еще за проверка, Кифа?

– Обыкновенная, не волнуйся ты так. Ишь, как глаза от испуга засверкали.

– Да я вовсе не боюсь учителя Звулуна.