Мигель Делибес: Безумец

Когда подошел срок, я весь извелся и постоянно незаметно наблюдал за ней, стараясь подметить какую-то нервозность или угрожающие симптомы. Но ничуть не бывало, Дависито. Аурита была полна сил, спокойна, и неприятности в По, казалось, не оставили ей никаких дурных воспоминаний. Все же я старался во всем ей угождать, предугадывал ее желания, а если она заводила речь о Робинете, менял тему, чтобы она не думала про те трудные времена, но она сердилась: «А можно узнать, почему ты обращаешься со мной, как с ребенком?» Потом, как обычно бывает, все слишком затянулось, и я уже стал сомневаться, что это ребенок, и в конторе тревожился и места себе не находил, а Санчес мне говорил: «Не дрейфь, моя жена же с ней».

Как-то утром меня вызвал директор и очень любезно усадил в белое кресло для посетителей, справился о моем здоровье, узнал, заплатили ли мне отпускные, как положено, и под конец спросил: «Скажите, Ленуар, правду рассказывают про вашу поездку во Францию?» Я, немного смущаясь, изложил ему всю историю, а он все выспрашивал подробности и всякий раз говорил: «Мать моя родная, невероятно!» А я говорил: «Точно, сеньор директор». И вот представь себе совпадение, Дависито: выхожу я из кабинета директора, а ко мне подходит курьер и говорит: «Сеньор Ленуар, вас к телефону». Беру я трубку и слышу, как Лола, Санчесова жена, говорит, что Аурита родила мальчика и девочку. Я переспросил: «Двоих?» Лола была очень взволнована: «Ага, двоих». У меня свело живот, Дависито, и я сказал: «Но они нормальные, все на месте?» — «Ну конечно! — воскликнула Лола. — Такие красавцы». Я совсем сбился с толку, Дависито, все благодарил и благодарил Лолу, и мимо проходил Фандо, и я повесил трубку и сказал ему: «Я, Фандо, стал отцом: мальчик и девочка». Он сказал: «Браво, Ленуар!» Потом он повернулся ко всем и объявил: «Ленуар стал отцом и матерью. Так держать!» И все меня окружили, и обнимали, и поздравляли, а я в конце концов сказал: «Пустите меня, пожалуйста. Мне надо их повидать».

Я бежал по улицам, Дависито, и мне казалось, что день нынче праздничный и все вокруг полно света, любви и нежности, и мир прекрасен, счастлив и добр к нам, и в сердце моем, Дависито, плескалось море разливанное тепла.

Господь, уйми печаль мою, тебе ли не знать, о чем я…

Я не понимаю, месье (франц.) (Здесь и далее — прим. перев.) [14] Мигель Делибес. Безумец I Милый Дависито! Дависито, бедный ты мой! Вот я и пишу тебе снова. Не один ты умеешь упрямиться — у обоих у нас это от мамы; но все же братьям так не положено, не принято так, и если ты ко мне не идешь, то я к тебе пойду, получится-то в конце концов одно и то же. Когда я рассказал Санчесу, он мне сказал: «Что ты, дурак совсем? Нечего ему потакать». А я ответил: «Мы же с ним братья». — «Да без разницы», — сказал Санчес. Я призадумался, Дависито, не стану скрывать, и только когда Аурита сказала: «Большое ли дело — родному брату пару слов черкануть?», я решился и подумал: «А ведь она права». И вот он я, Дависито, немного не в себе из-за всего, что в последнее время случилось. Пока еще не разобрался — докуда дошла правда или ложь и где была правда, а где — ложь. Знаю только, что произошла страшная путаница, и из-за нее все стало по-новому. Так что присаживайся, Дависито, закури, если курить (хотя лично я не советую. Здесь уже давно считается, что от курева можно рак заработать), и читай внимательно, а я тебе разъясню все, как смогу.

Я не понимаю, мадам (франц.)

Но тут ничего нельзя… (франц.)

«Все время прямо до Сан-Жака. А там спросите» (Франц.)

— Добрый вечер, мадам… — О, добрый вечер! Есть же лифт (франц.)

— Вот ванная (франц.)

— Вы найдете свою комнату?.. — Я не понимаю, мадам… — Да, да, мадам (франц.)

«Это рядом» (франц.).

— Кто вы такой?.. — Ах, милый Ленуар!.. Как ты вырос, сынок… (франц)

Хорошо, сынок… Пьер умер… Была война, сынок (франц.)

«Мадам Лувуа, почту!» (франц.)

«Как жизнь?» (франц.)

«А, испанец!» (франц.)