Кэти Гласс - Будь моей мамой. Искалеченное детство

— Я хочу есть. Хочу печенья. — Она рванула в кухню.

Я пошла за ней, вот-вот собираясь пуститься в объяснения, что много сладостей — это плохо, как вдруг я почувствовала едкий запах.

— Джоди, ты хочешь в туалет? — спросила я как ни в чем не бывало.

Она отрицательно покачала головой.

— Не хочешь какать?

— Нет! — Она оскалилась, и не успела я опомниться, как она сунула руку в штаны и размазала фекалии по лицу.

— Джоди! — Я в ужасе схватила ее за руку.

Она моментально зажалась, защищая лицо:

— Ты меня побьешь?

— Нет, Джоди, разумеется, нет. Я никогда так не делаю. Сейчас ты вымоешься, а в следующий раз, когда захочешь в туалет, скажи мне. Ты уже большая девочка.

Потихоньку я отвела «свое новое задание» наверх. Она шла за мной неуклюже грохоча, а по ее лицу были размазаны испражнения.

На что же я замахнулась?

Родители в фостерских семьях тоже не святые. Мы просто обычные родители, чей дом и сердце открыты для еще одного ребенка. Но, включив душ и помогая Джоди раздеться и снять испачканное белье, я подумала: действительно ли так велико мое сердце? Я поставила ее под струю горячей воды и начала обмывать губкой. От тепла вонь усилилась, и я почувствовала, что меня вот-вот вырвет. Я закрыла рот и попробовала дышать носом. Помыла ей лицо, руки, попу… Фигурой Джоди походила на грушу, что очень необычно для детей, и бедра у нее были как у взрослой женщины. Она вела себя послушно, поднимала руки вверх, но и не порывалась помочь. Ей нравилось, что с ней возятся как с маленькой. Меня утешало то, что хотя бы остальных моих домочадцев не было дома и никто не видел приветственную выходку новой подруги.

Это все озадачивало меня — Джоди вовсе не смущало происшествие, да и сомнительно, чтобы в ее возрасте ребенок был не в состоянии контролировать себя и просто чувствовать, когда нужно сходить в туалет. И что же, это было сделано намеренно? Да нет, не может быть. Возможно, все дело было в страхе.

Я помогла ей вылезти из ванны и закутала в полотенце.

— Джоди, вытирайся, а я уберу твои вещи в стирку.

Я подобрала грязную одежду и отнесла вниз, в стиральную машину. Добавила к порошку несколько капель дезинфектора и повернула рычаг до 80 градусов. Из ванной доносился голос Джоди, разговаривающей сама с собой. Я смутно слышала отдельные слова и фразы, которые не складывались вместе и звучали бессмысленно.

Я вышла в коридор, взяла самый большой чемодан и потащила его наверх.

— Ты как, Джоди? — спросила я, поднявшись.

Тишина, потом «нормально», после чего она снова погрузилась в бормотание, увлеченная своей тарабарщиной.

В ее комнате я раскрыла чемодан, извлекла оттуда спортивные штаны, свитер и белье и отнесла все в ванную. Она стояла там же, где я ее оставила, закутанная в полотенце, все еще мокрая.

— Давай, — подбодрила я, — вытирайся, ты уже большая девочка.

Она угрюмо помотала головой, и я принялась вытирать ее. Она была как сорокакилограммовый младенец, весьма нескладный, чем, вне всякого сомнения, была обязана многочисленным жировым складкам.

— Не хочу это, — сказала она, увидев одежду, которую я принесла.

— Ладно, когда ты высохнешь, мы вместе пойдем и что-нибудь выберем. У тебя есть из чего выбирать. Давай, пока ты не простудилась.

Она выскользнула из полотенца и поскакала через коридор к своей комнате, где туг же начала рыться в одежде. Она удовольствовалась розовыми шортами и футболкой. Я попробовала объяснить, что это не самый подходящий выбор для такой прохладной погоды, но, судя по ответам, я с тем же успехом могла обратиться к Джоди на китайском.

— Может, вот эти джинсы? — Я вытащила пару брюк. — А вот очень хорошая и теплая синяя кофточка к ним. Найди какое-нибудь белье и переодевайся, давай поторапливайся.

Джоди взяла трусики, втиснулась в них, потом продолжила рыться в одежде. Она все еще что-то бормотала, но, когда я попыталась вмешаться в разговор, она посмотрела на меня невидящим взглядом, а потом вновь возвратилась к своим поискам и невразумительному монологу. Наконец она остановила свой выбор на черных брюках и сером свитере и застыла на месте, ожидая, что я ее одену. Чтобы побыстрее разделаться со всем этим, я уступила, после чего стала разбирать груды сваленной одежды, раскладывать вещи по комодам и развешивать в шкафу. Джоди ничего не сказала про комнату, и когда я спросила, нравится ли ей здесь, она лишь посмотрела на меня ничего не выражающими глазами, затем взяла плюшевую игрушку и запустила ею в дверь.