Урс Видмер: Рай забвения

Я вышел на воздух. Сесиль по-прежнему ждала у ворот.

Сидя на невысокой каменной стенке, она болтала ногами, с закрытыми глазами улыбаясь вечернему солнцу. Платье из шелка темно-охряного цвета шло ей гораздо больше, чем велосипедная амуниция.

— Эй! — осторожно крикнул я.

— Ну наконец-то! — воскликнула она, открывая глаза и спрыгивая со стенки. — А где же Пауль?

— Это я расскажу вам позже. — Я вытолкал ее за ворота. На улице не было ни души, стоял чудесный летний вечер, увенчанный синим небом, подпираемым траурными беклиновскими кипарисами. Именно здесь, в этих зеленых кущах, он выдумывал свои южные пейзажи и ловил ускользающих цюрихских нимф.

— «Воспоминания — вот единственный рай, из которого нас никто не может изгнать». — процитировала Сесиль.

— Не помню, кто это сказал.

— Ах, какая разница, все равно это чушь.

Заметив наконец, что обе истории Эрики Папп, поддельная и настоящая, все еще отягчают мою душу, точно камни, я взял их и забросил в сад Беклина, после чего положил руку на плечи Сесили. Через несколько шагов и она склонила голову на мое — ростом она была чуть ниже меня, — и я ощутил мягкость ее волос. И мы пошли по этой тихой, пустой улице, вдоль которой росли тенистые каштаны, целуя и целуя друг друга и постепенно забывая, кто мы и откуда и зачем идем навстречу солнцу.

О боже! (итал.)

Живо, быстро (итал.)

Беллетристика (англ.)

одна книга, один издатель

Развеселый Цюрих (англ.).

искусственный солод

Сократим эту долгую историю

От отца к сыну (франц.)

Интимные ужины (франц.)

Немецкое Hermann близко по звучанию словам Herr (барин) и Mann (мужик)

Забудьте об этом (англ.)