Наталья Нестерова: Школа для толстушек

Ирина, разумом понимавшая, что опасность позади, что подруги без ее ведома спасли Леву, еще несколько месяцев будет ходить за Левой как привязанная, боясь выпустить его из виду, забыв о научных изысканиях, способных разрешить любую проблему.

В аэропорту Шеремстьево-2, как Ксюша и надеялась, с помощью взятки она решила проблему со щенком. К дежурным санитарам-ветеринарам не заглядывала. Безошибочно вычислила среди грузчиков с тележками ловкача и пройдоху. У него на лбу было написано, платите и таможня даст добро Ксюша отозвала грузчика в сторону и протянула три купюры по сто долларов у нас собачка, документы на нее в порядке, но не хотим, чтобы клетку ставили в багажный отсек. Сделайте так, чтобы отнесли в хвост самолета (После набора высоты Ас-тор сидел на коленях у Левы.)

Громкоговоритель объявил регистрацию билетов и багажа на рейс до Нью-Йорка. Поля всхлипнула, Ирина стиснула зубы, Ксюша терла нос. Они старались не плакать. Они походили на девушек-старушек, чьи лица собраны морщинками в кучку и периодически искривляются болезненной гримасой. Уже тысячу раз все обговорено – и про отпуска, и про звонки, и про письма. Нету слов, шутки не шутятся. Вася и Олег обнялись с Марком, потрясли за вихры Леву, с опаской посмотрели на женщин: сейчас они могут выдать такой взрыв эмоций, что не растащишь. Но Поля и Ксюша только молча прижались к Ирине. Постояли недолго и отстранились. Поля перекрестила Ирину: Бог вас храни! Ксюша неумело повторила крестный жест.

Они прошли таможню, регистрацию, выстояли длинную очередь на паспортном контроле. Пришли в зал-накопитель, сели в пластиковые кресла. Марк развернул газету, Ирина и Лева достали книги. Делали вид, что читают. Марк не знал, о чем думают жена и сын. А сам он пытался понять, как относиться к словам Ксюши, сказанным по секрету на прощание. Квартира их куплена на имя Левы, он владелец. Ирине и Леве это неизвестно, чтобы не мутить жизнь на новом месте. Но вы всегда можете вернуться в родной дом – завтра, через месяц, через год или десять. Мы будем ждать.