Древнему китайцу, которому приснилась бабочка, повезло несравненно больше. Впрочем, в отличие от Чжуан-цзы, Синокрот не менялся с крысой ролями.
Сенека просил милого Луцилия в таких случаях не особо удивляться: «Кто спит неглубоко и в дремоте видит какие-то образы, тот иногда во сне понимает, что спит..»
Кроме, может быть, Сократа. Тот тоже, прихлебывая цикуту, хитро приговаривал: «Подвергай все сомнению».
Рвение (араб.). — каноническое предписание вести войну против иноверцев.
Смирение (лат.). Пьер Абеляр определял смирение как то, благодаря чему мы отвлекаемся от тяги к тщеславию, чтобы не пытаться казаться выше, чем мы есть.
Вот так, назло Омару Хайяму, Паскалю и Шопенгауэру, в настоящем наступило счастье. А ведь они и мысли об этом допустить не могли, сомневались, стало быть, в наших жалких возможностях.
Приведу здесь целиком абзац любимого Синокротом св. Бернарда Клервоского: «Следовательно, свобода выбора остается и после грехопадения, пусть даже склонная к страданию, но цельная. И то обстоятельство, что человек сам по себе не имеет достаточно сил, дабы сбросить с себя грех или страдание, еще не означает уничтожение свободы выбора, но только лишение остальных свобод. Ибо ни мудрость, ни мощь не входят в существо свободного выбора и никогда не входили; ему свойственно лишь желание: он делает тварь только желающей, но не делает ее ни мудрой, ни могучей. Поэтому правильно то, что человек теряет свободу выбора лишь тогда, когда он перестает быть водящим, но отнюдь не тогда, когда он перестает быть могущим или мудрым. Ибо где нет воли, нет и свободы. Я не говорю, что ее нет, если отсутствует желание добра, я говорю — если тварь не имеет желания вовсе. Ведь безусловно ясно, что свобода выбора пропадает там, где исчезает не только добро, как следствие воли, но и полностью сама воля. Ибо если человек не может хотеть только добра, то это значит, что у него отсутствует свобода, но не выбора, а суждения. Если же у него не будет силы не только хотеть, но и совершить добро, которое он хочет совершить, то у него будет отсутствовать свобода желания наслаждения, но не свобода выбора. Таким образом, поскольку свободный выбор следует за волей, то, если он исчезает, не может быть и его. Воля же одинаково упорствует как в благе, так и во зле. Поэтому, само собой разумеется, что и свободный выбор пребывает полностью как в добре, так и во зле. И как воля, даже претерпевая страдания, не перестает быть волей, но называется и в действительности является несчастной волей, подобно тому, как может быть и счастливая воля, — таким же образом и свободный выбор как таковой не может быть устранен или ограничен какой-либо необходимостью или препятствием».
То же, что «звериный человек», который на предложение Сведенборга доказать истину утверждения, что свет — это тьма, а тьма — это свет, ответил: «Нет ничего проще. Что есть свет и тьма, если не состояния глаза? Не превращается ли свет в тень, когда глаз отходит от яркого солнечного света или если пристально смотреть прямо на солнце? Каждый знает, что тогда состояние глаза меняется и свет кажется подобным тени; а в обратном случае, когда глаз возвращается в свое нормальное состояние, эта тень кажется светом. Не видит ли сова тьму ночи как ясный день, а дневной свет как тьму ночи? Ведь тогда она действительно видит само солнце как темный и тусклый шар. Если у человека были бы глаза совы, то что он назвал бы светом, а что тьмой? Так что же такое свет, как не состояние глаза? А если так, то не является ли свет тьмой, а тьма — светом? Итак, как одно, так и другое утверждение верно».
Высший суд справедливости (англ.).
Нечто похожее утверждал Мейстер Экхарт: «Если бы кто-нибудь тысячу лет вопрошал жизнь: зачем ты живешь? — и она бы ему вообще отвечала, она не сказала бы ничего иного, как: я живу затем, чтобы жить. И это оттого, что жизнь живет своей собственной глубиной, бьет из себя самой. Поэтому она живет без всякого „почему“ и живит себя самое. И если бы кто-нибудь спросил правдивого человека, такого, который действует из своей собственной глубины: зачем ты делаешь свое дело? если бы он верно отвечал, он не сказал бы ничего иного, кроме того, что: я делаю, потому что делаю».
Замечательное творение Абу Хамида аль-Газали. Вот весьма поучительный отрывок из него: «…если в бодрствующем состоянии кто-то будет упражняться в очищении своего Сердца от плотских желаний, агрессивности и плохих и недостойных нравов этого мира, сядет в пустом месте, поднимет глаза, освободится от чувств, обратит свое Сердце к Царствию Божиему и будет постоянно говорить: „Аллах! Аллах! (Боже! Боже!)“, но только Сердцем, а не вслух, до тех пор, пока он не забудет и о себе, и обо всем этом мире, вообще обо всем забудет, кроме Всевышнего Бога, вот когда так случится, дверца в его Сердце откроется, хотя он и не спит. Тогда он увидит наяву то, что другие видят во сне, увидит он души ангелов в прекрасном виде, увидит пророков и сможет найти в них пользу и получить их помощь и покажут ему Божие Царство земли и небес. И тот, кому открылся этот путь, увидит великие дела, не имеющие предела и границ, и это то, о чем сказал пророк, да благословит Бог и да приветствует: „Показали мне землю, и увидел и запад ее, и восток“.
Читать дальше