Петр Киле - Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

- Нет, ничего. Так, я вспомнила вас, - улыбнулась она, смахнув слезинки с лица.

- Вы спешите? Может быть, где-нибудь посидим, перекусим, кстати, - предложил Саня Букин. – Столько лет не виделись!

- Да. Ну кто вы, что вы? Помнится, вы мечтали стать кем-то там?

- Эх, Галка! – вздохнул и махнул рукой Саня.

- Что так? – с сочувствием заглянула она в его глаза. – Впрочем, и я мечтала… Вы не курите? Дома я не курю, но сейчас я бы закурила, - прервала она себя на полуслове.

Он достал пачку сигарет, и они, стоя на виду прохожих на Невском, закурили. И снова откуда-то пошел снег.

- Галка, - говорил Саня с оживлением, для него довольно-таки редким, - вот ты закурила, я тебя все больше и больше узнаю… Хотя, надо сказать прямо, тогда ты была все равно что гадкий утенок, а нынче…

- Гадкий утенок! – грустно воскликнула молодая женщина. – Бедная Галка!

- Почему же бедная? Если вы…

Он не находил слов для выражения своего восторга, женщина чуть улыбнулась и заторопилась:

- Я все-таки поеду. Мне пора.

- Я провожу вас.

- Нет, нет!

- Но мы встретимся, Галка?! – вскричал Саня, устремляясь за нею с отчаянием и тоской, удивившей женщину. Она обернулась к нему с изумлением и, как бы успокаивая, коснулась его руки.

- Если хочешь, - сказала она. – Только я найду тебя сама.

Он поспешно написал на листке из записной книжки номер своего телефона и отдал ей.

- Галка! Непременно позвони. Я буду ждать!

- Да, хорошо! – И она протиснулась в автобус. И сразу ее заслонили, затолкали. Саня чуть не взвыл и пожалел, что послушался ее и не отправился ее провожать. Обычно спокойный и несколько меланхолично настроенный, Саня подпрыгнул на месте, махнул рукой, очевидно, в досаде на себя и зашагал куда глаза глядят.

Весь день ему казалось, что в жизни его что-то переменилось к лучшему, что-то очень хорошее произошло… Поздно вечером он добрался до дому, уже буднично настроенный, и Галка отодвинулась куда-то далеко. Конечно, она замужем, дети, наверное, муж из интеллигентов, иначе бы Галка не переменилась к лучшему настолько, что ее просто не узнать, - небо и земля… В семье своей она вполне счастлива, а то, что была грустна или тихо серьезна, - это от усталости, а может быть, от сознания счастья, когда человек не впадает в самодовольство и снобизм.

Саня включил приемник и сел за стол почитать на сон грядущий. Как человек думающий, горячо, хотя и подспудно, переживающий многие события и явления жизни, он засыпал плохо. За столом, над книгой, правда, он мог и вздремнуть, но в постели сон отлетал… И вот буквы замелькали то ярче, то слабее, будто водил он перед глазами лупой, как вдруг зазвонил телефон.

- Алло! Алло! – Женский голос просил и требовал его как можно скорее отозваться.

- Галка! – узнал он.

- Это я, - отвечала она. – Что ты делаешь? Ты один? А голоса?

- Минутку. – Он выключил приемник.

- Я звоню из автомата, - заторопилась она.

- Откуда?

- У метро “Площадь Восстания”.

- А где ты вообще живешь?

- Вообще далеко.

- Я сейчас к тебе подъеду.

- Разве ты так близко?

Он сказал где.

- Сиди, - рассмеялась она. – Я сама подъеду. Не удивляйся. Я все тебе объясню.

Она подъехала на такси. Он встретил ее на улице и привел к себе. При ней, когда они встретились на Невском, кажется, ничего не было. Теперь – сумка и модный матерчатый баул.

- Ты куда это собралась на ночь глядя? – спросил Саня.

- В командировку, - рассмеялась она.

Расспрашивать в его положении было неудобно, а Галка не пускалась в объяснения, присматриваясь к нему.

- Ты живешь один. Как хорошо! Ух, совсем забегалась.

- Кофе? Чай?

- Ах да! Ведь я ничего не ела с того часа, как мы расстались на Невском…

- Так идем на кухню. Сообразим что-нибудь.

- Сообразим? – рассмеялась она.

На ней было нарядное, светло-серое платье, в котором она выглядела и стройнее, и женственнее, чем прежде, однако с той же молодой силой, столь памятной для него.

- По правде, я бы не отказалась выпить немножко вина. Найдется?

Нашлись и вино, и кое-какая еда. Гостья, несомненно таящая в себе какое-то несчастье, повеселела, оказалась настоящей красавицей, молодой и яркой.

- Ох! – говорил Саня, ударяя себя по лбу. – Уж не снится ли это мне?

- Я совсем не пью и вот опьянела, смотри-ка!

Саня уже начал между тем побаиваться, что это отчаянное веселье кончится слезами, истерикой, к чему он был совершенно непривычен. Но она точно забыла все беды, если они и были… Говорила о Фолкнере, о Михаиле Булгакове (“Мастер и Маргарита”), авторах столь же трудных, как и модных, читала даже стихи наизусть… Казалось уже невероятным, что это Галка. Она и не она, скорее всего не она.