Николай Камбулов - Ракетный гром

Хребет не улетел в космос: его спайки оказались прочнее силы образовавшегося вакуума, лишь гигантский черный гриб висел в воздухе, закрывая собой полнеба. Его длинная крученая ножища тянулась к вершине, словно ей не хотелось отрываться от земли. Но просвет увеличивался, и черный гигант, дрожа, поднимался все выше в выше, роняя глыбы обугленной земли, поднятые камни и вырванные с корнем деревья...

Когда Гросулов прибыл на аэродром, предметы, поднятые взрывом, еще кружились в воздухе, описывая причудливые зигзаги, с шумом падали то тут, то там. Что-то шлепнулось в нескольких метрах от машины. Гросулов присмотрелся: это была лошадь. При падении лопнули подпруги, седло отлетело в сторону, в одном стремени торчал полусгоревший сапог... «Вот она какая, эта война», —подумал Петр Михайлович и взбежал по трапу в самолет вместе с Роговым. Глядя в иллюминатор, он увидел поле: аэродром был пуст, видимо, все машины поднялись в воздух. Командир корабля, одетый в высотный костюм, назвал свою фамилию, доложил маршрут полета, пункты дозаправки в воздухе. Гросулов занял свое место — на вращающемся кресле. Его окружили знакомые приборы: он мог наблюдать воздушную и наземную обстановку, держать связь с главным командным пунктом, передавать точные координаты целей. Теперь он, генерал Гросулов, — бог, глаза и уши ракетных установок, теперь он хозяин сражения, он знает все и видит все, каждый залп будет точен, как орбита планет...

Корабль сразу набрал высоту. Гросулов припал к прибору. Огромное пламя пожирало лес, отдельные постройки и целые поселки. Оранжевый разлив, шириной в несколько десятков километров, катился вниз. Такого Гросулов еще не видел. Он не отрывался от приборов. Скопища точек тянулись к горным рекам. Это люди искали спасения от огня. Он знал, что их ничто не спасет, от смертельной дозы радиации не укроешься. И все же внутренне противился этой мысли, противился потому, что до сегодняшнего дня не видел ничего подобного, а всякие теоретические расчеты, игра на учебных картах и условное поражение оставались лишь игрой, умозрением, без физического ощущения. Бежали от огня стада и отары, клубились обезумевшие птицы, сталкиваясь и убивая на лету друг друга. Бессильный чем-либо помочь, остановить пляску смерти, он только повторил, скрипя зубами: «Значит, так, так, ну что ж, что ж».

Инженер-штурман, с которым Гросулов не успел познакомиться на земле, выкрикнул из своей кабины:

— Прошли зону атомного удара. Высота... — Петр Михайлович не расслышал, какая высота, потому что в наушниках тут же прозвучал голос техника-локаторщика:

— Впереди атомные бомбардировщики врага.

Гросулов припал к экрану: самолетов было много, они шли в несколько этажей. Приборы выдали координаты воздушного противника, автоматически передали их на главный командный пункт. Летчик по радио продублировал координаты цели. Чей-то далекий голос отозвался в наушниках: «Я — «Мститель», вас понял». Гросулов еще зорче всматривался в экран. Прошли минуты, показавшиеся ему вечностью.

И все же взрыв произошел неожиданно. Самолет подбросило, и Гросулов увидел будто бы подожженное небо. Оно горело от края до края, а вспышки от взрывов ракет не прекращались. Казалось, что солнце мечется по небосклону: то скроется, то на мгновение появляется в другом месте...

Но вот небо сделалось темным, на какие-то доли секунды проклюнулись звезды. Потом темнота быстро рассеялась.

Самолет находился на огромной высоте. Гросулов припал к прибору земного наблюдения и удивился: там и сям, покачиваясь, летели стаи птиц. Потом он понял, что это не птицы, а множество уцелевших от огня различных деталей вражеских самолетов. Воздушные потоки несли их то вверх, то вниз, то бросали в стороны.

Радист передал сообщение Земли:

— Самолеты врага поражены.

Гросулов откинулся на спинку сиденья, заметил Рогова, устало прошептал:

— Мы же не «тузики», ошиблись, господа империалисты...

Он распорядился поднять корабль выше. Самолет пошел на предельной высоте, едва держась, чтобы не опрокинуться. На экранах появились вспышки. Техиик-локаторщик доложил:

— Наземные цели противника.

По приборам Гросулов определил: ракетные батареи врага. Их надо было уничтожить. Минуту он колебался, с каким зарядом послать ракеты. Посмотрел на Рогова, и тот, словно угадав его мысли, сказал:

— Сожгли леса, поселки разрушили... Сколько людей погибло! А что же мы, товарищ генерал? — Глаза Рогова потускнели, подернулись влажной пленкой, у рта обозначились морщинки, кудряшки волос выпрямились и тоже как-то потускнели. — Что же мы? — громче повторил Рогов уже не своим голосом.