Владимир Исаков - Дом на берегу

— Сидеть…

Он садится, как примерный ученик на уроке, и преданно смотрит мне в глаза.

— Даун…

Он так же послушно ложится и вытягивает лапы. Я даю ему мясной сухарик, поглаживаю по спине. Вот теперь, когда собака успокоится, мы начинаем занятия.

Задача пойнтера — найти сидящую на болоте дичь и сделать по ней стойку, то есть замереть на одном месте, как бы на половине шага, с поднятой лапой. Для этого, собственно, не требуется никаких занятий: чутье, охотничий азарт и стойка — врожденные качества каждой легавой. Все, что требуется от охотника, — научить собаку ходить челноком, поперек своего пути, и не срывать стойку. Кажется, немного. Но попробуйте добиться от своего легаша такой работы…

Дело в том, что легавые собаки очень горячи. Научить Алтая ходить челноком было, в общем, не так уж трудно. Но что касается послушания на болоте… Тут нам обоим приходилось попотеть.

Вот, отпущенный на свободу, он опять крадется к заросшей кочке, за которой наверняка притаилась какая-нибудь птичка.

— Алтай, даун…

По этой команде и даже просто по поднятию руки он должен лечь и не трогаться с места. Когда дичь поднимется в воздух, в дело пойдет ружье. Но Алтаю не терпится, он надеется, что и сам поймает птичку. Это неисправимый оптимист — сотни предыдущих неудач его ничуть не смущают. Мало ли, что раньше не удавалось. А вот сейчас… Он не обращает внимания на мой «даун» и в отчаянном азарте опять летит за ласточкой.

Плохо было то, что, не послушавшись один раз, он уже не слушался второй, третий, вообще переставал подходить и с самым хулиганским видом носился по всему болоту. В такие минуты я начинал крепко сомневаться во всей его родне и в том, научится ли он вообще когда-нибудь делать стойку.

Но вот однажды, набегавшись за ласточками, Алтай постоял на одном месте, поводил носом, медленно, вытянув шею и словно задумываясь перед каждым шагом, пошел к соседней кочке. Шаг, второй, третий. На четвертом он вдруг остановился, понюхал воздух и замер с поднятой лапой. Когда я подошел, из-под кочки вылетел и стремительно опустился в стороне пестрый длинноклювый кулик. Я заглянул под кочку. Оказывается, на нашем болоте устроил себе гнездо настоящий бекас.

С этого времени Алтай научился делать стойку. А болото с поселившимся здесь бекасом стало для нас еще интереснее.

С людьми бывает так. Можно всю жизнь проучиться, узнать массу никчемных вещей, но не знать именно того, что нужно на каждом шагу. Это называется: образование в ущерб воспитанию. В отношении собаки предпочтительнее обратное сочетание этих качеств — можно пожертвовать ее образованием, но воспитание у нее должно быть безукоризненным.

Первое качество охотничьей собаки — вежливость. Эта вежливость, понятно, состоит немного не в том, в чем у нас. Собачья вежливость по отношению к хозяину — это безусловное послушание. Допустим, вы выходите из дому. У вас в голове на этот случай готов маленький проект. Но у собаки тоже есть свой проект. И конечно, далеко не всегда они совпадают. Скажем, вы торопитесь на поезд, а вашему псу хочется постоять или побегать с другими собаками. Невежливый пес в таких случаях заставляет хозяина покричать и понервничать. Вежливый же поступается своими интересами и с достоинством идет рядом с вами. Для этого вполне достаточно спокойно, вполголоса сказать ему несколько слов.

На охоте, на болотах, одно наслаждение смотреть на собаку, которая вот так, с полуслова, слушается своего хозяина.

Вежливость, как видите, замечательная вещь, но для достижения ее надо поработать. Каждый день, утром и вечером, в нашей квартире начинаются уроки. Мы садимся в кресла в разных углах; посреди комнаты, как ученик у доски, усаживается Алтай, и происходит традиционная церемония.

— Сидеть, — говорю я, мельком смотрю на часы, и, не обращая внимания на ждущего ученика, мы заводим какой-нибудь разговор. Проходит минута, две, три…

— Ко мне… — говорю я.

Алтай, сорвавшись с места, в одно мгновение оказывается рядом, размахивает хвостом, улыбается, ждет награды. Я протягиваю Алтаю сухарь, но он садится и, понюхав лакомство, презрительно отворачивается в сторону. Дело в том, что я держу сухарь в правой руке, а по-настоящему воспитанной собаке полагается брать еду только из левой. Я перекладываю сухарь в другую, руку, и Алтай, получив свое, начинает хрустеть, жмурить глаза, по очереди окидывать нас взглядами — в общем, всячески показывать, что он доволен.