Леонид Борич: Случайные обстоятельства

Снова присев к столу, уже в плаще, он, усмехнувшись, набрал этот номер через междугородный индекс. Теперь-то ему уж точно не в чем себя упрекать...

— Да? — сказал женский голос.

Каретников замер, растерялся от будничного тона, с каким это было произнесено. Словно для того, чтобы услышать коротенькое, безразличное «да?», он не ринулся, как мальчишка, в другой город, не изъездил его вдоль и поперек, не избе́гал высунув язык пол-окраины...

Он не поверил себе, что узнал ее голос, но что-то все же мешало ему попросить Веру Николаевну к телефону, чтобы окончательно убедиться.

Он молчал и, боясь обнаружить себя, даже затаил дыхание.

— Алло!.. Алло!.. — чуть обеспокоенно повторил женский голос. Без сомнения, ее голос...

Он не откликался, а она все не вешала трубку, и наступила тягостная пауза. Так долго не вешают трубку лишь когда очень хотят услышать того, кто звонит...

Не зная почему, он почти точно знал в эти секунды: Вера поняла, что это он, — и, как подтверждение его ощущению, он вдруг услышал нерешительное, то давнее, совсем тихо сейчас произнесенное: «Расскажи о себе...». Впрочем, до конца он не был в этом уверен. Наверное, все же почудилось... Но ведь так явственно!..

— Алло! Алло! — тревожно говорила Вера.

Он молчал.

— Алло... — повторила она еще раз. Голос ее как-то уже померк, стал бесцветным, смирившимся, далеким.

Что ж ему сказать? Что он разыскивал ее? А зачем? Чтобы что?

Нет, он не был готов...

Осторожно, как будто хотел это сделать совсем незаметно для Веры, Андрей Михайлович положил трубку на телефонный аппарат, тут же, однако, торопливо поднял ее в наивной детской надежде: а вдруг да не разъединились они?! Тогда уж он обязательно скажет... Он услышал длинный равнодушный гудок.

На какое-то мгновение он почувствовал едкую, злую, чуть ли не гадливую иронию по отношению к самому себе — вот и вся-то твоя цена! — но тут же ему стало жаль себя, что-то ведь с болью отдирающего от своей души, запрещающего и думать и тем более поступать так, чтобы другому потом из-за него больно было. Да-да, вот именно! Не о себе же он заботится, а только о ней, о ее семейном спокойствии.

Он повертел в руках бумажку с номером телефона, смял, скомкал ее, потянулся к корзине для мусора, но в нерешительности остановился. Слишком трудно ему это все далось, чтобы вот так просто, бесповоротно расстаться, перечеркнуть... Он разгладил бумажку, подумал-подумал и, выдвинув нижний ящик письменного стола, положил ее на самое дно. Он не объяснил себе, зачем сделал это, но так ему все-таки было легче.

Андрей Михайлович посидел некоторое время, не зная, куда себя деть. Рассеянно он взглянул на календарь. Была пятница... Ну и что ж, что пятница? — тупо подумал он. Ах, да... По пятницам они обычно созванивались, чтобы вечером в баню идти. Интересно, сегодня они собираются? А почему, собственно, им не собраться? Это он уже дважды пропустил, даже больше...

Позвонить, что ли? Чего уж теперь-то?!

Он набрал номер одного из них.