Зоя Прокопьева - Белая мель

— Не знаю. Мне показалось далеко...

— И ты... ты всегда так делаешь?

— Нет. Второй раз.

— И тот раз тоже не хотелось идти домой?

— Нет. Тогда деньги были. Просто мне не хотелось рыться в портфеле... Искать копейки...

— Олеся, я не понимаю — зачем ты это делала?

— Не знаю, — пожала плечами Олеся.

— Ну, что ж, пойдем домой, отведем Ингу, — как можно безразличнее сказала я.

— Хорошо, — сказала Олеся.

— А мама об этом знает?

— Наверное, нет. Она всегда приходит поздно.

— Но ты же знаешь, какая у нас с ней работа?

— Знаю. Тетя Лида, а в тюрьму нельзя взять с собой Ингу?

— Конечно, нет.

— Мне Ингу жалко — она будет без меня скучать.

— А мама? Разве мама не будет скучать?

— Наверно, тоже будет... «Бедная Ольга...» — подумала я.

— Олеся, разве в классе у тебя нет подруг? Ты всегда одна...

— Я не одна. Я с Ингой... В нашем классе есть, наверно, хорошие девочки, только... только мне с ними со всеми скучно.

— Почему?

— А! Тряпки, косметика, танцы... Сплетничают о мальчишках...

— А как ты относишься к тому... Ну, если девочки узнают про тебя?.. Что ты...

Олеся закусила губу, приостановилась.

— Пусть.

— Что пусть?

— Пусть узнают... Я же не украла, я просто взяла...

— Ты прекрасно понимаешь, что это не просто взяла. А если тебе захочется взять в магазине пальто или золотые часы? Или телевизор? Да и мало ли что тебе еще захочется...

— Пальто у меня есть. Часы тоже. И телевизор, — она улыбнулась на мою шутку.

— Но ведь и сырки в холодильнике, наверно, тоже есть?

— Лежат, — кивнула Олеся.

Мы подошли к дому. Поднялись на второй этаж. Олеся сняла с Инги ошейник и отперла дверь.

— Тетя Лида, что вам приготовить — кофе, чай?

— Чаю, Олеся.

— Сейчас поставлю чайник. Ингоша, пойдем со мной? — На мгновение она замялась, и мне показалось, что в глазах ее что-то прояснилось, ожило. Вот сейчас, сейчас она сядет в кресло, расплачется и все расскажет — что с ней происходит, о чем она думает, чем тревожится.

— Ты, кажется, что-то хотела спросить?

— Да. Мне... мне что-нибудь с собой брать?

Нет. Мне всего лишь показалось. Она просто безразлична ко всему, кроме собаки.

— А что бы ты хотела взять с собой?

— Не знаю. Наверное, кроме Инги — ничего...

Олеся ушла на кухню, а я вспомнила про черешню в портфеле, вынула кулек и отсыпала половину в вазу. Зашла на кухню, протянула Олесе вазу с черешней:

— Помой и угощайся.

— Спасибо, тетя Лида. Где вы их добыли?

— В овощном.

Олеся промыла черешню под краном, мы вернулись в ее комнату, и я села в кресло.

Странная девочка. Ни угрызений совести, ни беспокойства. Ничего. Совсем ничего. Как будто ничего не произошло, ничего не случилось... Я вглядывалась в нее, следила за каждым ее движением, ждала, что вдруг вздрогнет ее рука, сорвется голос... Но нет, Олеся была спокойна...

— А почему ты не позвонишь маме?

— Зачем? Она узнает и после. Можно оставить записку: «Я в милиции — украла в магазине сырок». Она прочтет и скажет: «Что за чушь?» Вы ведь знаете — она так и скажет... — Олеся присела на ковер к Инге.

Да. Она так и скажет. Ольга деловая женщина — она горит на работе. Она не любит тряпок — ходит вечно в одной и той же черной юбке и в черном свитере. Прическа у нее короткая, мужская. Она не любит возни на кухне, особенно мытья посуды. С мужчинами резка, насмешлива. Но сколько она от них ни отмахивается — они к ней в общем-то льнут. Но, насколько мне известно, в этом доме никто из них не оставался ни разу на ночь. Боже упаси, а что подумает Олеся! И что же? От Олеси откупились всем: ананасами, скрипкой, магнитофоном, книгами, собакой...

— Видишь ли, тебе сегодня же нужно обо всем рассказать в милиции. Просто обо всем. Иначе с каждым днем тебе все труднее и труднее будет жить. Я ведь понимаю, что не в сырках вовсе дело, но в чем именно — не знаю. А ты сама о себе знаешь все. Ты знаешь, кто ты и зачем живешь... И даже когда крадешь, то тоже знаешь, зачем крадешь... Ты девочка умная, ты все прекрасно понимаешь... Скажи, пожалуйста, тебе вот сейчас не хочется вернуться в магазин и снова взять что-нибудь?

— Н-нет.

— А в другой магазин?

— Тоже нет.

— Ну вот и прекрасно.

— Ой! Я про чайник забыла! — вскочила Олеся.

— Ты хочешь чаю? — спросила я.

— Нет.

— Тогда пойдем. Я тоже что-то расхотела.

— Можно я попрощаюсь с Ингой?

— Конечно.

Олеся сходила на кухню, выключила газ. Вернувшись, подошла к собаке, присела возле нее, обняла и стала гладить.