Лидия Вакуловская: Свадьбы

— Что ты здесь видишь в темноте? — сказала ему Надя, подходя к сараю, где была протянута бельевая веревка.

Николай промолчал. Надя повесила передник, подошла к нему, присела на козлы, сказала:

— Коля, я сразу догадалась. Она опять приходила?

— Это неважно, — угрюмо бросил он.

— Ты думаешь, ей сладко живется? — помолчав, спросила Надя.

— Какое мне дело: сладко или кисло? — Он не оборачивался к жене — затягивал ключом гайку.

— Ты не думай, что я тебя заставляю… — Надя опять помолчала, потом сказала: — Может, она правда бедствует. Может, как-то помочь не подачками…

— Это с какой стати? — Он резко обернулся к ней.

— Не знаю… — вздохнула она. — Может, просто по-человечески…

— По-человечески?! А она — по-человечески? — раздраженно и громко спросил он, бросив на землю ключ. — Шаталась по свету, теперь…

— Тише!.. — остановила его Надя, указав рукой на веранду.

Двери освещенной веранды были раскрыты, оттуда доносились голоса Аленки и Евдокии Семеновны.

— Как это — «не хочу причесываться»? Услышал бы дедушка Вася, он бы тебя и любить не стал, — говорила Аленке Евдокия Семеновна.

— А вот и стал бы, — отвечала Аленка. — Я завтра в школу пойду и причешусь. А сегодня все равно скоро спать. Лучше завтра, правда, бабушка? — Голосок у Аленки был хитроватый и смешливый.

— Лучше бы и сегодня и завтра. Но ты у меня упрямый козлик.

— Как дедушка Вася?

— Разве наш дедушка Вася был козлик?

— Нет, он не козлик, — засмеялась Аленка. — Но ты сама говорила, что мой папа упрямый, как дедушка Вася, помнишь?

— Не помню, но, наверно, говорила.

— А почему тогда я козлик? Мне можно быть козликом, а дедушке и папе нельзя?..

— По-человечески!.. — снова, но тише повторил Николай и тоже кивнул на веранду, где бабушка с внучкой продолжали свой легкий, бесхитростный разговор. — Ты бы могла бросить Аленку, Толика?

— Зачем сравнивать? — ответила Надя. — Я ведь сказала, что ничего тебе не навязываю… И не права я, конечно же, не права. Ты меня не слушай.

С веранды выглянула Евдокия Семеновна.

— Надя, Коля, где вы там? Ничего не вижу со света… Ступайте ужинать!

— Идем, мама, идем! — ответила Надя, поднимаясь с козел.

Она взяла Николая за руку и повела его к веранде.

Купить дрова и уголь на топливном складе было не так-то просто. Уголь выдавали горожанам по специальным талончикам, распределял эти талончики сам начальник планового отдела райисполкома, попасть к нему было почти невозможно: то он уехал по району, то на совещании, то к нему очередь в сто человек. Словом, сплошные сложности. Но когда наконец-то талончики уже были в руках у Николая, оказалось, что топливный склад не имеет машин для перевозки купленного. Сервис заключался в том, чтобы хорошенько побегать по городу в поисках какого-либо «левого» грузовика. Николай остановил машин десять, каждый шофер готов был «войти в положение», то есть подкалымить. Но только в черте города. Выезжать за город никто не решался. Лишь к концу дня ему попался самосвал, и попался удачно — машина была из Лободы и порожняком возвращалась в село. К счастью, топливный еще не закрылся, они быстро загрузились и поехали. Шофер был пожилой, степенный с виду и взял по-божески: всего пять рублей. Николай сразу расплатился.

Двадцать километров проехали быстро. Дорога была хорошая — асфальт, все время шла лесом. Осень цветисто размалевала лес, сменив зеленый летний колер на множество цветов, от сочно-желтого до густо-кровавого. Деревья еще не обнажились и ударяли в глаза резкой яркостью красок.

Так по лесу, по лесу и вкатили они прямо в Лободу, не сказав друг другу ни слова за дорогу.

— Теперь куда? — спросил Николая хозяин машины.

— За мостик, где магазин. Там влево свернем, — ответил Николай, и сам удивился: так четко он запомнил с мальчишества эти приметы — мостик и магазин!

— У нас два мостика и два магазина, — сказал шофер. — Один возле клуба, другой перед детсадиком. Какой из них?

Этого Николай не знал, посему и не ответил сразу. Шофер догадался, что он не знает, и снова спросил:

— А кому везем? Я тут всех наперечет знаю.

Николай сглотнул слюну и назвал фамилию. Шофер ничего не сказал, но через малое время спросил:

— А кто вы ей?

— Никто, — ответил Николай. И добавил: — Знакомый попросил забросить.

Тогда мостик был деревянный (это он тоже отлично помнил), теперь стал бетонным. Тогда под деревянным текла речушка, теперь чернела пересохшая канава.