Валерий Залотуха: Последний коммунист

А-ба-ра-я,

Бро-дя-га-я,

запел тот же человек.

Илья поднялся, чтобы уйти незаметно, но сиденье предательски громко хлопнуло, гармонь вякнула и замолкла, и раздался радостный крик:

- Барин молодой!

Илья удивленно оглянулся. В квадратном окошечке с трудом помещалась большая улыбающаяся физиономия.

- Кино пришли смотреть? - громко спросил киномеханик.

- Нет, нет, я просто... - мотнул головой Илья и направился торопливо к двери.

Киномеханик перехватил Илью в фойе.

Он был коротконогий, плотный, с круглой, покрытой редкими короткими волосами головой, картофельным носом и толстыми губами. Маленькие круглые глазки смотрели кротко и виновато, он улыбался. Илья тоже улыбнулся - трудно было смотреть на этого человека без улыбки.

- Барин молодой, - обожающе повторил тот.

Илья нахмурился:

- Не называйте меня так! Я не барин!

Человек улыбнулся еще шире. Впереди у него был большой золотой зуб.

- А помните, когда Никита Михалков в "Жестоком романсе" приехал? Все там кричали: "Барин приехал! Барин приехал!" Вас все здесь любят. Владимира Ивановича любят... А Галину Васильевну как любят! Они нас не обижают. Деньги хорошие платят. Без вас пропадем. Я зуб вставил золотой, видите? У меня тут дырка была, Владимир Иванович говорит: "Вставь ты зуб себе, Наиль!" Я говорю: "Какой? Железный или золотой?" Он говорит: "Золотой, конечно". Денег дал. Я вставил. Мама заболела, Владимир Иванович узнал: "Наиль, хочешь в Москву ее на лечение пошлем, хочешь за границу, я все оплачу". Мама не согласилась. Говорит: "Наиль, спой мне татарскую песню". Я говорю: "Я не знаю татарских песен, я уже ассимилировался". Она говорит: "Не знаю, что это такое, спой".

Татарин замолчал, глядя виновато и продолжая улыбаться.

- Днем сплю, ночью не сплю, жду - Владимир Иванович позвонит: "Наиль, заряжай!"

4

Неподвижно и молча сидел Печенкин рядом с Гелей, и рука его лежала на ее колене. Геля молчала. Глаза ее были закрыты.

- Это твоя лучшая песня, - убежденно проговорил Печенкин.

Она открыла глаза, иронично улыбнулась:

- Ты говоришь так после каждой моей новой песни.

Владимир Иванович не услышал.

- Слушай, Гель, а почему ты не в рифму сочиняешь? - заинтересованно спросил он.

Геля наморщила лоб.

- Потому что в рифму пишут все.

Печенкин кивнул, поняв.

Геля улыбнулась и, ласково посмотрев на него, спросила:

- Ты лучше скажи, как Илья?

Владимир Иванович оторвал от ее колена руку и показал свой большой палец.

- Я рада. Я очень рада, - сказала она.

- Латынь выучил, - похвастался Печенкин.

- Я рада. Я очень рада, - повторила она.

Он вернул руку на место, и они снова замолчали.

- Гель, а маленький человек - это образ или конкретно? - поинтересовался Печенкин.

- Образ... Или конкретно... - погрустнев вдруг, повторила Геля и хотела подняться, но Печенкин не позволил ей это сделать, может быть, неожиданно и для самого себя опрокинул женщину на тахту.

Она беззвучно, но отчаянно сопротивлялась; Владимир Иванович вдруг вскрикнул, вскочил на ноги, стал трясти рукой и, морщась от боли, дуть на укушенный палец. Это, кстати, был тот самый палец, который он только что показывал.

- Бешеная, - прошипел Печенкин.

- Чикатило! - парировала Геля, резко поднялась, застегивая ковбойку на груди, и стала что-то искать в стенном шкафу.

- А если б я закричал? Охрана за дверью! - продолжал жаловаться Владимир Иванович.

- Тогда б меня застрелили, - пожала плечами Геля, подходя к нему с бинтом в руке.

- Бешеная, - повторил он, наблюдая, как она забинтовывает его палец, и успокаиваясь.

- Сделай укол, - примиряюще пошутила Геля и прибавила почти ласково: Чикатило...

- Просто я соскучился, - объяснил Печенкин свое поведение.

- Приезжай чаще, - предложила она.

- Приезжай чаще?! - взорвался вдруг он. - Еду к тебе и не знаю, дома ты или нет. Позвонить даже не могу! Говорю, возьми "мобилку"!

С насмешливым чувством превосходства в глазах Геля помотала головой, отказываясь. Печенкина это еще больше разозлило, он вырвал руку, размотал бинт, бросил его на пол и закричал:

- Живешь в "хрущевке"!.. На работу каждый день!.. На троллейбусе!.. Сорок лоботрясов!.. За три копейки!..

- Что ж, не всем учиться в Швейцарии, кому-то приходится в Придонске! язвительно парировала Геля.

- Нормальные люди так не живут! - выкрикнул Печенкин.

- Нормальные люди только так и живут! - прокричала в ответ она.

- По-твоему, нормальные - бедные?

- А по-твоему - богатые?

- Конечно, богатые! Нормальные - богатые!