Борис Лавренёв: Крушение республики Итль

– Ваше величество, – сказал он проникновенно, – я имею счастье поздравить вас с торжественным днем рождения моего повелителя. В этот радостный час да забудутся все прискорбные недоразумения, имевшие место в последние дни. Пусть отныне наши сердца бьются в унисон и все наши помыслы будут направлены на процветание вашего королевства.

Максимилиан пробормотал выученное приветствие.

– Благодарю вас, ваше величество. Я ценю ваше благорасположение. Позвольте мне, старому солдату, просто поцеловать вас, – сказал совершенно растроганный лорд Орпингтон и, повернувшись к королеве, низко склонился перед ней.

– У меня было небольшое столкновение и с вашим величеством, но я уверен, что ради такого счастливого дня вы простите вспыльчивость старика, не учившегося быть дипломатом, – продолжал он с самой обаятельной улыбкой.

Гемма молча смотрела на него, и лорд Орпингтон вторично опустил глаза перед ее горячим взглядом.

– Я, к сожалению, не могу надолго воспользоваться вашим гостеприимством, ваше величество, – обратился он снова к королю, подавив мимолетное смущение, – так как обязан наблюдать за расположением войск на параде. Но после парада я буду рад посетить вас и побеседовать по взаимно интересующим нас вопросам. До скорого свиданья.

– Мне не нравится его чрезвычайная любезность, – шепнула Гемма премьеру, – он держится страшно фальшиво.

– А вы думаете, мне нравится. Я только никак не могу понять, что именно он надумал, и это меня очень беспокоит. Я чувствую себя безоружным. Глупейшее положение. Однако нужно и нам отправляться. Машина его величества подана.

Коста усадил короля и Гемму в автомобиль, захлопнул дверцу и уселся на переднем сиденье. Автомобиль тронулся тихим ходом по шумящим, веселым, расцвеченным улицам.

Максимилиан с рассеянной улыбкой смотрел на приветствующих его жителей и, повернувшись к Гемме, сказал вполголоса:

– Какие они милые, и как они меня обожают.

– Вы думаете, ваше величество? – спросила Гемма, печально улыбнувшись.

– Не думаю, а уверен. Вам непременно нужно противоречить? Вы обязательно должны испортить мне настроение. Как это нехорошо с вашей стороны. Смотрите, как они кричат, как бегут за машиной. Они, кажется, готовы лечь под колеса.

Автомобиль поворачивал в эту минуту на пересечении двух улиц.

Толпа медленно расступалась, давая ему дорогу. В одном месте она зашевелилась возбужденней. Какой-то юноша в верблюжьем плаще и роговых очках протискивался вперед, толкая и сбивая с ног людей и не обращая внимания на возмущенные протесты.

Отбросив в сторону стоявших в первом ряду, он прыгнул вперед и очутился на подножке автомобиля, вскинув правую руку.

Молниеносно треснули три коротких выстрела. Толпа с воем шарахнулась в стороны. Гемма отчаянно крикнула.

Коста вскочил с сиденья, перевернулся на прыжке и, вырвав из кармана кольт, выстрелил в затылок человеку в верблюжьем плаще. Тот слетел с подножки под колеса.

Коста схватил револьвер в зубы, сильным рывком сорвал шофера с места и выбросил его на мостовую. В следующую секунду он очутился за рулем.

Разбрасывая толпу, отовсюду бежали солдаты наутилийского экспедиционного корпуса. Коста прострелил грудь первому подбежавшему и перевел рычаг на вторую скорость.

Автомобиль взвыл, рванулся и, рыча, как доисторическое чудовище, ринулся в гущу толпы. Люди полетели во все стороны, как крокетные шары. Автомобиль проложил широкую просеку, устланную телами, и с бешеной быстротой помчался по улице.

Солдаты бежали вдогонку и стреляли, припадая с колена, но автомобиль успел завернуть за угол и исчез. Толпа в панике метнулась в боковые переулки, но везде натыкалась на штыки наутилийских цепей, которые загоняли население на площадь.

Когда весь рычащий, рыдающий, потерявший шапки, зонтики, жен и детей человеческий табун был забит в четырехугольный загон площади, на паперти собора появился господин Аткин. Он выступил во всем параде, и оранжевая лента, свежевыглаженная, по-прежнему пылала на его животе.

Он поднял руку, призывая к тишине.

– Граждане Итля, – сказал он, подняв глаза к небу, – наше отечество постигло ужасное бедствие, мы лишились дарованного нам небом кротчайшего и благороднейшего монарха. Рука гнусного злодея поразила его в расцвете жизни. Преступник также пал, сраженный провидением. Но страна осиротела. У покойного короля не было наследника, – королева же иностранка и, помимо того, по законам о престолонаследии, не имеет права на престол. Но нам на помощь приходит наш высокий покровитель, друг и почитатель демократии, король Наутилии. Он предлагает принять нас под свою монаршую руку. Экстренный совет высших сановников Итля согласился принять эту милость и выносит ее на ваше утверждение. Кто против?