Максуд Ибрагимбеков: Концерт для баритона с оркестром

Добрался. Обнял я это дерево, даже глаза закрыл от удовольствия, но потом решил их открыть. Чувствую, что со лба что-то теплое капает.

Все как во сне! Стоит передо мной какой-то дядька, лицо у него ужасно сердито, и достает из внутреннего кармана пиджака картонную коробку. Я просто обалдел, когда увидел, что он из этой коробки достает ампулу с йодом и ватку.

Я, вместо того чтобы спросить, откуда он взялся со своей коробкой, говорю:

- У меня от йода волдыри на коже появляются! - Я это ему сразу сказал и быстро, потому что он уже ампулу разбил всю ее вылил на вату, а я с детства все лекарства ненавижу, особенно такие, как йод или горчичники.

- Лучше легкий обжог кожи, чем заражение крови! - тоже очень быстро ответил и, прежде чем я успел увернуться, притиснул эту проклятую вату к моему лбу. От боли я чуть на это дерево не влез. До того больно стало, что голова кружиться перестала.

Тут еще женщина какая-то подходит. У этой тоже лицо сердитое. Поначалу оно мне показалось знакомым и приятным, и вдруг я увидел, что у ее платье от правого плеча до пояса разорвано и она его стянула в двух местах и придерживает руками. Тут я вообще перестал от страху соображать, когда увидел, что это за платье. Я об этом материале, из которого сшито ее платье, можно сказать, все знаю. И самое главное, знаю, что это самый редкий и дорогой материал на свете. Он до того ценный, что лучше его наедине с портнихой не оставлять, моментально кусок оттяпает. И потом продаст по очень дорогой цене. Когда я увидел это разорванное платье, я сразу понял, что здорово влип. Из точно такого кружевного материала три года назад себе сшила платье тетя Мензер. За эти три года я об этом материале все и узнал.

- Извините, - я ей сказал.

В основном я извинялся за то, что с ног ее сбил, за разорванное платье из такого материала одними извинениями не отделаешься.

- Извините, пожалуйста.

Она ничего не сказала, усмехнулась только и вдруг повернулась и пошла прочь.

Откуда-то милиционер появился. Одной рукой велосипед придерживает, другой меня за плечо ухватил.

- Велосипед чей?

- Товарища, - говорю. - Друга моего.

-Понятно. Пошли. Кому говорю? Ну!

Прохожий с йодом вступился было за меня, милиционер с ним и разговаривать не стал.

- Отойдите, гражданин, поскорее, лучше будет, - и тянет меня за плечо. Я бы, конечно сразу от него рванул, ни за что бы он меня в сапогах и с кобурой на боку не догнал, если бы не велосипед.

- Оставьте его в покое! - это женщина в разорванном платье сказала. Оказывается, она вернулась. Очень спокойно сказала и негромко. Милиционер на нее уставился, видно, сразу не сумел сообразить, как бы ей ответить получше. Пока он соображал, к нам еще один человек в милицейской форме подошел старший лейтенант. И спросил, что здесь происходит. Но прежде чем спросить, он отдал честь. Не мне и не милиционеру, а этой женщине в разодранном платье.

- Этот парень, - сказал милиционер, - на неизвестном...- он так и сказал "на неизвестном", - велосипеде совершил наезд на эту гражданку.

- Он ни в чем не виноват, - сказала она старшему лейтенанту. - Я видела, как мальчишка на дорогу выскочил. - Прежде чем старший лейтенант ей ответил, она обратилась ко мне: - А тебе надо привести себя в порядок.

И тут мне все вообще стало безразличию. Я только теперь это заметил! Вот несчастье так несчастье! Кровь с рубашки смыть можно, это нетрудно, если отмочить ее сперва в холодной воде... А какой смысл теперь ее мочить в холодной воде, если весь правый рукав моей новой рубахи был разодран в клочья, а из правой штанины чесусовых брюк выглядывало голое колено?!

- Ты себя плохо чувствуешь?.. Помогите, пожалуйста, - она кивнула на велосипед. Я почувствовал, как она дотронулась до моего локтя. - Пошли.

- Я отнесу, - сказал старший лейтенант и отобрал у милиционера велосипед.

Ее подъезд оказался совсем рядом. Мы подождали старшего лейтенанта на лестничной площадке, потому что велосипед не поместился в лифт и ему пришлось вкатить его на третий этаж по лестнице.

- Извините, - сказала она. - Наверное, вам было тяжело?

- Что вы, - радостно сказал старший лейтенант. - Это же пустяки. Может быть, еще что-нибудь нужно? Я с удовольствием.

- Все в порядке, - сказала она. - Спасибо.

- Вы не обижайтесь, - сказал старший лейтенант. - Этот милиционер вообще-то старательный.

- Все в порядке, - она приветливо улыбнулась ему и открыла ключом дверь. Поставьте велосипед сюда. Спасибо. Всего вам доброго. А ты чего стоишь в дверях? - удивленно сказала она мне. - Входи!