Николай Лесков: Владычный суд

Теперь я буду продолжать рассказ: как поступили в этом случае люди, имевшие предо мною все несравнимые преимущества в старшинстве лет, в опыте, в познаниях и в том превосходном _дерзновении веры_, которое сечет и рубит мелкий страх шаткости маловерного сомнения,

XIV

Я буду краток в описании аудиенции, которую злополучный интролигатор имел у князя, потому что я сам тут не присутствовал и веду рассказ с чужих слов.

Благодаря Друкарту бедняк, разумеется, был поставлен так удобно, что князь, выйдя к приему прошений, мог обратить на него внимание - что и случилось.

- Что... это... стало... какой человек... зачем так плачет... Узнайте! - сказал князь Друкарту, который на этот раз был с ним у приема.

Тот взял просьбу и, разумеется, зная уже дело, взглянул в нее только для порядка. В ней, впрочем, и нечего было искать изложения дела, потому что простая и никакой власти не подсудная суть его исчезала в описании страданий самого интролигатора от людей, от стихии и, наконец, от крокодила, который тоже был занесен в эту скорбную запись.

Оставалось свернуть это сочинение и изложить князю на словах, в чем дело.

Друкарт это и исполнил, и, как человек очень теплый, умный и талантливый, сделал, вероятно, так хорошо, что князь сразу тронулся: брови его слегка нахмурились, и "_добрый мальчик_" под усами задвигал.

- Это что же... это, стало быть... плутовство, - заговорил князь. Это... так... э... нельзя позволять.

Чиновник кратко, но обстоятельно указал ему на закон.

Князь еще более нахмурился, и "добрый мальчик" было ушел, но потом снова вернулся.

- Да... закон, так... стало быть... нельзя.

Чиновник промолчал, - князь продолжал принимать другие просьбы, - жид выл, и когда ему кричали "тсс!", он на минуту умолкал и только продолжал вздрагивать, как продернутый на резинку, но через минуту завывал наново, без слов, без просьб - одними звуками. Князя стало брать за душу.

- Велите... стало... ему молчать и... вывесть, - сказал он, как будто очень рассердись, что у него всегда служило превосходным признаком, потому что, дав в себе хотя малейшее движение гневу, он по бесподобной доброте своей души непременно сейчас же подчинялся реакции и всемерно, как мог, выискивал средства задобрить свое нетерпеливое движение.

Здесь же этой реакции надо было ожидать еще скорее, потому что и самое приказание "молчать и вывесть" он, очевидно, дал от досады, что не видал возможности сделать того, что хотел бы сделать.

Надо было ожидать, что все это у него пока _надалбывается_ в сердце и он бурлит, пока не достал, не добыл еще того, что нужно; но зато чем он больше этим кипит и мучится в превосходной доброте своей, тем скорее он разыщет там у себя, что нужно, и решится на то, что, может быть, сам пока еще считает совершенно невозможным.

Это так и вышло: чуть жид от страха замолк и два жандарма повели его за локти из приемной, "_мальчик_" под усами князя зашевелился.

- Тише... скажите... это... - заговорил он, - не надо...

К чему относилось это "не надо" - осталось неизвестным, но понято было хорошо: жида вывели, но не прогнали, и он сел и продолжал дергаться на своей нутренной резинке; а князь быстро окончил прием и во все это время казался недоволен и огорчен; и, отпустив просителей, не пошел в свой кабинет, который был прямо против входных дверей приемного зала, а вышел в маленькую боковую зеленую комнату, направо.

Комната эта выходила окнами на двор и служила князю для особых объяснений с теми лицами, с которыми он считал нужным поговорить наедине.

Он походил здесь один несколько минут и потребовал Друкарта.

- Жалко!.. - произнес он, увидя чиновника.

- Очень жалко, ваше сиятельство, - отвечал всегда с отличным спокойствием и достоинством державший себя Друкарт.

- Пфу... какая штука!.. Совсем плут...

- Очевидно, бездельник, - было ответом человека, который понимал, к кому это относится, то есть к интролигаторову наемщику, пожелавшему креститься.

- Ив законе этого... стало... нет?

- Нет, там нет исключения - в какое время объявить желание: это все равно.

- Взял деньги... го... плут... Это... стало... какая... тут вера!

- Вера - один предлог.

- Разумеется... но я... закон... ничего... стало быть... не могу... идите!

И он с очевидным томлением духа выпустил Друкарта, но тот не успел еще дойти до передней, как князь достукался того, что ему было нужно, и, живо размахнув дверь, сам крикнул повеселевшим голосом:

- А... Друкарт!

Тот вернулся.

- Теперь... того... как оно... вот как: и этого жида взять... в сани... и поезжайте... с ним... сейчас прямо... к митрополиту... Он добрый старик... пусть посмотрит... все расскажите... И от меня... кланяйтесь... и скажите, что жалко... а ничего не могу... как закон... Хорошенько... это понимаете.