Немки и немцы тоже не отвечали.
— Ничего не понимают по-нашему! — решили мы.
Немцы и немки тронулись дальше и скоро скрылись в лесу…
— Ишь ползут! — заключил один из собеседников. — То-то я гляжу, что это много этих самых немцев к нам понаехало!
— А много?
— Много их. И что такое, откуда берутся? Все не было, а тапереча пошли и пошли. Ведь, вишь, в какие места забираются, что и здешний-то не знает…
Много "нового" и чудного идет в деревню и "на деревню". В дальнейших наших очерках мы остановимся на "барине", который также в разных видах, по разным причинам и с совершенно различными целями идет в деревню, к народу… Идет по необходимости, иногда по своекорыстию, иногда по глубокой нравственной потребности. Явление это весьма замечательно, и я только могу глубоко жалеть, что разработать это явление во всей полноте и сложности нет еще возможности, смелости и необходимой силы дарования.
По части "искренних" типов этого рода "господ" мы уже имели несколько сцен из жизни Михаила Михайловича; теперь познакомимся и с другим барином, тоже искренним, но в ином роде.
Печатаются по изданию: Сочинения Глеба Успенского в двух томах. Том второй. Третье издание Ф. Павленкова, СПБ., 1881).
Впервые напечатаны в "Отечественных записках" 1880, IX, под заглавием: "Из деревенского дневника. I. "Лядины" новгородские. II. Непорванные связи. III. Подгородный мужик", за подписью: "Г. Иванов". Заглавие журнальной редакции указывает на связь очерков с циклом "Из деревенского дневника". После журнальной публикации при жизни писателя издавались четыре раза: в сборнике "Деревенская неурядица" (т. I, СПБ., 1882) и во всех трех прижизненных Собраниях сочинений. Очерки были сданы в редакцию в мае 1880 года, однако печатание их задержалось. "В сентябре будет рассказ, — писал Успенский 14 июля 1880 года М. И. Петрункевичу, — уже сданный в редакцию еще в мае, но отложенный Салтыковым, несмотря на мою просьбу печатать летом" (Г. И. Успенский. Полное собрание сочинений, т. XIII, стр. 228). М. Е. Салтыков-Щедрин, как это видно из рукописи, подверг очерки значительной правке, с которой Успенский согласился. Впоследствии Успенский о своем отношении к Салтыкову-Щедрину писал: "Я… безусловно подчиняюсь, например, Щедрину. Щедрин — литератор, беллетрист, за которым огромный опыт и огромный труд. Я знаю его, ценю, уважаю и знаю еще, что он может мне указать" (там же, стр. 497). Исправления и сокращения Салтыкова-Щедрина в "Непорванных связях" касались главным образом некоторых противоречивых характеристик в вопросе о разложении крестьянства, о положении общины. Справедливо рисуя социальные противоречия, разъедавшие общину, Успенский вместе с тем склонен был помечтать о крестьянской общине, какой она должна быть. Вот как, например, рисуются Успенским в первоначальной редакции очерков желаемые общинные порядки: "Общинное хозяйство это, во-первых, право всех ртов получать кусок хлеба, как всех душ — получить для хлеба землю; во-вторых, это такого рода хозяйство, где право на хлеб основано на том, что при общинном хозяйстве решительно не найдется в деревне ни калеки, ни глухого, ни увечного, ни дряхлого беспомощного старца, словом никого, до последней девочки или мальчика, который умеет отогнать хворостиной свинью от анбара с хлебом и т. д., — словом, ни единой души человеческой, которая бы не могла участвовать чем-нибудь в общей гармонии труда, которая не была бы впитана этой общинной трудовой машиной, добывающей общинный хлеб" ("Глеб Успенский. Материалы и исследования". 1. Издательство АН СССР. М.-Л., 1938, стр. 403). Все это суждение, как и ряд других, удалено Салтыковым-Щедриным, который никогда не разделял народнических упований на общину и считал бесплодным говорить об идеале, лишенном какой-либо реальной исторической почвы. Фактически и Успенский, рисуя действительное положение дел в общине, показывал ту же несостоятельность воззрений народников иа общину. Правдивостью зарисованных Успенским картин деревенской жизни всегда дорожил Салтыков-Щедрин.
В сборнике "Деревенская неурядица" очерки "Непорванные связи" перепечатываются без каких-либо существенных изменений по сравнению с журнальной редакцией. Здесь очерки получили окончательное заглавие, которое ранее принадлежало второму очерку, получившему теперь заглавие "Не в привычку дело". Сохраняется первоначальная концовка, которая свидетельствовала о намерении Успенского продолжить очерки, однако это намерение не было осуществлено.
Читать дальше