Юрий Нагибин - Председатель

Сурово сдвинув брови, следит из тарантаса бывший слепец за этой сценой.

- Будет вам! - прикрикнула на товарок женщина постарше и шлепнула Лизку по заду. - Разошлись, бесстыдницы!

Трубников смотрит на женщин, затем молча поворачивается и идет к тарантасу.

На столе стоит

Каша манная,

Хороша любовь,

Да обманная!..

Тарантас круто разворачивается в сторону Конькова

- Скоро ты нас в милицию поведешь? - сердито спрашивает старик.

- Не спеши на тот свет, там кабаков нет, - отзывается Трубников.

Изба Надежды Петровны. На столе самовар. "Слепец" Игнат Захарыч отодвигает чашку, переворачивает ее кверху донцем и кладет обсосочек сахара Трубников, расхаживая по горнице, убеждает старика

- Нам старые хлеборобы позарез нужны, чтоб не пахать, не сеять, не убирать без их веского совета...У нас ведь агрономов нету и не предвидится.

- Ну а как будет агроном? - насмешливо спросил старик.

- Все равно стану я одним ухом к науке, другим - к простому крестьянскому опыту. Оставайтесь у нас, дом дадим, кормовые, обзаведение всякое, к осени корову купим.Тебя, дед в правление введем, а Пелагея Родионовна будет греться на печи и погоду предсказывать. Чем не жизнь?

Надежда Петровна наливает старушке очередную чашку, подвигает к ней вазочку с медом.Старик долго молчит. Он достает кисет, скручивает цигарку, закуривает, пускает облако дыма и лишь затем говорит:

- Стары мы больно с коровами в ярме ходить. А при своем деле мы всегда сыты и чистым воздухом дышим. На кой ляд нам осенью корова? А до осени мы у твоего колхозного козла сосать будем?

- У тебя что, уши заложило?.. Сказал, все будет: и харчи, и дом, и барахло. Что еще нужно?

- А мы не просим. - Старик задавил окурок о лавку, швырнул на чистый пол. - Мы тебя об одном просим: отпусти ты нас за-ради бога! Лучше с сумой ходить да от начальства подале."

- Старый паразит! - не с гневом, а с каким-то иным, большим, сильным чувством говорит Трубников. - Твои сыны за Советскую власть головы сложили, а ты по родной земле, по ее чистому телу вошью ползаешь? Барахло скопил, а старуху свою в слепоте гноишь?

И тут раздается какой-то странный, тонкий, дрожащий звук. Пелагая Родионовна плачет, склонив к столу смугло-заветренное морщинистое личико, мелкие как бисер слезы катятся из-под темных очков. Надежда Петровна ласково обнимает ее за плечи.

Что-то скривилось в лице старика, но он сдержался, снова полез за кисетом.

- Ну, как знаешь...-Будто потеряв интерес к разговору, Трубников поднялся из-за стола и протянул старику котомку.

- Постой! - говорит старик, откладывая свои пожитки. - Ответь мне: как ты нас разгадал?

- У меня отроду нюх на симулянтов, - усмехнулся Трубников. - А потом уж слишком метко ты индюку по клюву съездил. Суду все ясно!..

- Серьезный ты человек, Егор Иваныч, - с суровой приязнью говорит старик. - Ты у меня в доверии. Иначе нас никакой силой не удержишь. Мы, знаешь, свечным салом смажемся и в замочную скважину уйдем. А теперь все, кончились наши скитания, старая, - впервые обращается он к жене.

- Как скажешь, Игнат Захарыч, - робко улыбнулась старушка. - А я согласная.

Трубников подозвал к себе Надежду Петровну.

- Ступай с Прасковьей контору прибрать. Мы их туда поместим.

- А контора?

- Обойдемся покамест, канцелярия у нас, слава богу, еще не наросла.

Надежда Петровна выходит из дома. Тотчас из-под крыльца вынырнул пес, завертел от радости хвостом.

Багровый закат охватил небо. И на этом багрянце далеко за деревней с удивительной четкостью вырисовывается на взлобке холма силуэт коровьей упряжки и двух женщин. И уж силой, торжеством человеческой воли веет от этой картины.

Полустанок.На теневой стороне стоит коньковский "выезд". Копчик жует сено, Алешка дремлет на козлах. Рядом с полустанком идет строительство водонапорной башни. Оттуда отъезжает полуторка с гремящими бортами. Наперерез грузовику выходит Трубников с поднятой рукой.

Грузовик тормозит, из кабины выглядывает остроглазый шофер.

- Подбросишь в Коньково?

- А тебе зачем? - подозрительно говорит шофер. - Ты же при своей карете.

- Да не меня - наши коньковские мужики с двенадцатичасовым приедут... Цельная артель!

- На мадерку будет?

- Не обижу...

- Порядок, - усмехнулся шофер. - Живи, пока живется, о счастье думай иногда, выпивай, когда придется, а веселись всегда! -продекламировал он и, развернувшись, поставил грузовик рядом с коньковским тарантасом.

Слышится гудок паровоза