Дмитрий Мамин-Сибиряк: Комбинация

— Тебе лучше, моя дорогая?..

— Да… лучше!

В нем вспыхнула на мгновение безумная надежда на возможность благополучного исхода: недаром же она так ждала первого снега! Он жаждал чуда, потому что ум отказывался понимать.

— Владимир Евгеньич…

— Я, моя хорошая, здесь… тебе трудно говорить…

Но она с непонятной для него энергией облокотилась на подушку и заговорила — как его душа жаждала чуда, так ее душа искала исповеди, прощения, покоя. Прежнее спокойствие сменилось страшной тоской.

— Как я жить хочу… — шептала она. — Но все равно: я скоро уйду от тебя совсем… и мне не хотелось бы оставить тебя…

Бросив всякие предисловия, она вдруг высказала ему все то, что ее давило камнем. Да, нужно скорее, сейчас все сказать, потому что время не ждет и каждая минута дорога!.. Ведь она была такая дурная, так ловко обманывала его до последней минуты, но не хочет уносить с собой обмана в могилу! Кекин оторопел, точно его вели на казнь, — такое выражение бывает только у приговоренных к смерти преступников. А она все говорила, припоминая малейшие подробности своей «комбинации».

— Теперь все, — закончила она, падая на подушки. — Я не сказала бы вам ничего, если бы… если бы не полюбила вас в последнее время… Дайте мне унести это хорошее чувство с собой…

Когда Маремьяна Петровна вошла в спальню, Кекин сидел все на том же стуле в каком-то столбняке.

Через пять дней Катеньку похоронили, но он пришел в себя только через месяц и, встретив Маремьяну Петровну на улице, проговорил:

— Ведь это был бред… да, ужасный бред!

1890

Здесь: исправленный текст, перевод и т. д. (лат.).

дом (лат.).