Зунг Ха: Позывной "Венера"

— Стоять на месте! — приказал Хоай Тяу. — Одно движение — и ты будешь мертв.

У Шау Вана разом помутилось сознание, голова пошла кругом, будто только что ему нанесли сильнейший удар молотом по затылку. Он понял, что на этот раз ему не миновать расплаты за все.

— Послушай, Хоай Тяу, — заговорил Шау Ван миролюбивым тоном, — ты во многом заблуждаешься. Тебя же здесь не было восемь лет, и ты ничего не знаешь. У нас, как и у вас, есть свои идеалы, свои интересы. Многие подтвердят, что все это время я очень хорошо обходился с твоей матерью…

— И ты еще смеешь открывать свой поганый рот, — гневно перебил его Хоай Тяу, — и говорить о том, что все видели от тебя только хорошее и что у тебя есть свои идеалы! Да твой идеал — это За Лонг и Нго Динь Зьем! Ваш идеал — это многочисленные тюрьмы и тигровые клетки в Кондао, Тихоа, Милае, Шонтине, Фулоне, в Хыонгдьене и Куангчи. Вот ваш «идеал» свободы! А сколько вы, «патриоты» своей страны, уничтожили сел, городов!

— Подумай Хоай Тяу! Ведь раньше мы с тобой дружили…

Но Хоай Тяу не дал ему договорить, а закончил свою гневную речь словами, от которых у Шау Вана все внутри похолодело:

— От имени всех убитых и замученных тобой, за все зверства и унижения — не место тебе на этой земле, подлый убийца! — И Хоай Тяу медленно поднял винтовку на уровень груди стоявшего перед ним бледного Шау Вана.

Но и в эту последнюю минуту своей жизни Шау Ван не хотел сдаваться. Он схватил со стола кастрюлю с супом и резким движением выплеснул содержимое в Хоай Тяу, а сам кинулся прочь из комнаты, надеясь избежать смерти. Но Хоай Тяу успел увернуться и нажал на спусковой крючок. Ноги у Шау Вана подкосились, и он сам как мешок рухнул на пол возле самой двери. Налитые кровью глаза Шау Вана, страшные в гневе, еще горели злым огнем, но жизнь в них уже угасала.

Сердце у Хоай Тяу было готово выпрыгнуть из груди. Бойцы «Венеры» смотрели на своего командира и не узнавали его. Обычно спокойный, он дрожал от гнева, от ненависти к своему кровному врагу, отомстить которому поклялся много лет назад. Глаза его горели неистовым огнем, может быть, он вспомнил в этот момент убитых Шау Ваном сестру и брата, многих своих друзей и знакомых, всех тех, кого пытал и истязал этот убийца.

Первый раз в жизни Хоай Тяу так неэкономно обошелся с патронами, выпустил весь магазин в одного негодяя! Такой расточительности он и сам от себя не ожидал, но так глубока была его ненависть!

В дверь просунул голову Винь:

— Уже все, командир?

— Опоздал немного. Вот он, посмотри на него.

Широко распахнулась дверь, и в комнату ворвался Чонг. Он остановился у трупа Шау Вана, брезгливо повернул его голову, внимательно посмотрел в лицо и тут же выпрямился:

— Да, это он! Я узнал бы его из тысячи похожих на него: именно этот палач пытал меня и девушку в тюрьме. Жаль, что я опоздал, а то бы сам поговорил с ним.

Хоай Тяу суровым голосом медленно говорил жене Шау Вана:

— Предатель и убийца сполна получил то, что ему положено. И ты достойна такой же участи за все глумления и издевательства над моей матерью. Но мы отпустим тебя. Иди на все четыре стороны и попытайся честным трудом зарабатывать себе чашку риса.

Хоай Тяу подал знак, и все бойцы направились к выходу из дому. По-прежнему в огне пожара рвались снаряды на складах боеприпасов. После сильных взрывов небо распарывали сполохи огня, освещая на мгновение и так достаточно освещенную территорию базы. Хоай Тяу посмотрел на часы: было четыре часа тридцать минут. Наступил новый декабрьский день.

Уже проходя через последнюю комнату, Хоай Тяу увидел приближающихся к дому солдат в пестрой форме марионеточной армии. Резким движением он выхватил пистолет, но чей-то громкий голос остановил его:

— Хоай Тяу! Не стреляй, здесь свои!

При вспышке взрыва Хоай Тяу разглядел лицо кричавшего:

— Дить! — радостно воскликнул он, направляясь навстречу своему другу.

— Где Шау Ван? — спросил Дить.

Хоай Тяу широко и радостно улыбнулся, взял Дитя за руку и потащил в спальню:

— Иди полюбуйся. Он там!

Дить тоже внимательно посмотрел на валявшийся в луже крови труп Шау Вана и кивнул:

— Это он! — Повернувшись к Хоай Тяу, он несколько секунд очень странно смотрел на него, потом порывисто схватил горячую руку Хоай Тяу и быстро заговорил: — Хоай Тяу, идем скорее за мной! Там твоя мать!

Сердце Хоай Тяу сильно забилось. Наконец-то состоится встреча, к которой он стремился всей душой восемь долгих лет!