Игорь Фролов - Летать так летать!

Не долетая до гератской дороги, ведущая «двадцатьчетверка» начала резать угол через гератские развалины. Все повернули за ней. Мимо них неслись разбомбленные дувалы. В одном дворике борттехник Ф. увидел привязанного осла и насторожился. Тут же промелькнули два духа, поднимающие автоматы, уже сзади послышался длинный треск.

— Стреляют, командир! Двое в развалинах справа, — сказал борттехник.

— Уходят под крышу! — сказал, глядя назад, правак.

— Куда смотрим, прикрытие? — сказал командир. — Нас только что обстреляли. Пошарьте в дувалах, минимум двое.

— Там осел рядом, — подсказал борттехник.

— Там осел рядом, — эхом повторил командир.

«Двадцатьчетверки» развернулись, ушли назад, покрутились, постреляли по развалинам из подвесных пушек, никого не увидели и пустились догонять пару.

Сели в аэропорту Герата — осмотреть вертолеты на предмет дырок. Когда борттехник Ф. останавливал винт, покачивая ручкой тормоза, он увидел в правый блистер, как в двери ведомого появился борттехник Л. и, застряв на стремянке, вглядывается в их борт. Борттехник Ф. закурил, вышел на улицу. К нему подбежал борттехник Л.:

— Ты ранен? — заглядывая в лицо.

— С чего ты взял?

— Ну, вас же обстреляли, вон у тебя стекло выбито — когда сели, я смотрю, мешок для гильз до земли висит, ну, думаю, как раз попали, где ты сидишь! А сейчас ты выходишь — все лицо в крови! Чья кровь-то?

Борттехник Ф. провел рукой по лицу, размазал липкие капли птичьей крови, посмотрел на ладонь. «Стоит ли признаваться? — подумал он. — Удачное стечение обстоятельств, скажу, что стекло разбило пулей! Тогда чья кровь?»

— А хрен ее знает, — ответил он вслух самому себе. — Но точно не наша. Наверное, духа, которого я успел замочить! — И он засмеялся.

— Да, ладно, кончай! — недоверчиво сказал борттехник Л. и полез смотреть дыру. Засунул в нее голову, пробубнил:

— А где входное — или выходное? Куда пуля ушла?

У вертолета уже собрались все. Осматривали дыру, лезли в кабину, шарили по стенкам в поисках пули. Почему-то никто не обращал внимания на остатки пуха, который не весь выдуло в блистера. Экипаж майора Г. ходил вместе со всеми и загадочно молчал.

— Да где пуля-то? — наконец спросил командир ведомого у майора Г.

— А черт ее знает! — пожал плечами командир. Он тоже понял, что на пулю можно свалить выбитое стекло. — Может, через мой блистер вылетела?

Добровольные баллистики снова осмотрели кабину и выяснили, что в таком случае пуля двигалась по сложной кривой — обогнула каждую ногу командира и поднялась почти вертикально вверх в его блистер.

— Да хрен с вами! — не выдержал командир. — Шуток, что ли, не понимаете? С уткой мы поцеловались, вот вам первое апреля! Но всех попрошу молчать! Вы лучше свои борта осмотрите, нет ли дырок. Сгрудились тут, пулю какую-то несчастную ищут…

— А про обстрел — не шутка?

— Какая, на фиг, шутка! Залепили с двух стволов, а наше доблестное прикрытие никого не нашло. А может, вы с ними договорились? — подозрительно прищурился на «двадцатьчетвертых» командир.

— Товарищ майор! — вдруг закричал от своего вертолета борттехник Л. — У нас дырка!

Подошли. На самозатягивающейся резине левого подвесного бака темнела маленькая рваная дырочка с расплывшимся вокруг темным пятном. Борттехник Л. показывал на нее пальцем:

— Вот, пожалуйста! И как теперь домой лететь? Насосы заработают, начнет топливо хлестать. Эта резина ничего не держит…

— Да-а… — Майор Г. вытер рукавом веснушчатую лысину. — Сейчас возись, заплатку ставь. А кто ее будет ставить? Техбригаду, что ли, вызывать из-за такой малости?

Пока майор гундел, а лейтенант Л. гордо стоял возле него, уперев руки в бока, борттехник Ф. подошел к левому подвесному. «Почему левый? — подумал он, рассматривая дырку. — Стреляли-то справа». Он сунул палец в разрыв на резине — он был сухой и застарело-шершавый. Провел пальцем по металлу бака, прощупал его, описал пальцем круг под резиной. Дырка на металле отсутствовала! Дырка же на резине была явно давнишней, и керосиновое пятно, скорее всего, подпитывалось керосином, льющимся верхом при заправке вертолета.

— Нет тут никакой дырки, — сказал борттехник Ф.

— Как это так? — удивились все.

— Вот так. Старый порыв резины, а бак цел. Смотрите сами.

Борттехник Л. подбежал, сунул палец, пощупал и покраснел.

— Что же ты, — сурово сказал командир. — Не можешь дырку от недырки отличить? Вводишь в заблуждение сразу четыре экипажа, нервы треплешь…