Владимир Козлов: Рассказы

Я подумал, что когда дискотека закончится, мы могли бы пойти вчетвером ко мне — родоков не было дома, уехали к родственникам в Бобруйск. В коробке конфет с ликером оставалась еще несколько штук, и бутылка шампанского в баре. Мне, правда, потом дали бы за нее пизды, но все это херня по сравнению с тем, что могло бы произойти. Правда, я ничего еще не рассказывал Сане.

Это было во вторник. Я свалил с географии — будто бы в туалет — и вышел на боковое крыльцо. С крыши капало, было совсем не холодно. Солнце светило, и ветер шевелил волосы. Я вынул из кармана пиджака пачку «Космоса» — первую пачку сигарет, которую купил себе сам, в ларьке на Рабочем. Продавщица узнала меня — по понедельникам я всегда покупал у нее газету «Неделя» для мамы, — но ничего не сказала.

Первая спичка сломалась, я бросил ее в кучу грязного снега, вторая зажглась, завоняла. Я подкурил, затянулся, выпустил дым. Лариса и Ира — в своих одинаковых красных куртках, но в «сменной обуви» — шли от книжного к школе. Я никогда не здоровался с ними и ни разу не разговаривал. Но сейчас они сами повернули ко мне.

— Привет, у тебя есть еще сигареты? — спросила Лариса.

Я кивнул, вытащил пачку.

— Ни фига себе, какие мы деловые, да, Ирка?

Она взяла пачку, открыла, вынула по сигарете себе и Ире. Я спрятал пачку в карман. Лариса, наклонившись, подкурила от моей сигареты. Глаза ее были подкрашены, губы — тоже. Я подумал, что Ира тоже захочет подкурить у меня, но она подкурила у Ларисы.

— У тебя что, нет урока? — спросила Лариса.

— Есть. География.

— Симуляешь? — Ира улыбнулась, выдула дым.

— Не, просто… Вышел покурить.

— Нормально, — Лариса хихикнула.

— Выйди на перемене — от пачки ничего не останется. — Ира снова улыбнулась. — Все хотят курить, да? — Она держала сигарету между пальцев. Ногти ее были покрашены ярко— Красным лаком.

— Тебя как зовут? — спросила Ира.

— Сергей.

— А я — Ира. А это — Лариска. Крыска-Лариска.

Лариса несильно дала ей ногой по колену.

— Ты что, дура? — крикнула Ира. — Больно все-таки!

Я посмотрел на их ноги в черных колготках, затянулся, выпустил дым.

— Ладно, короче, нам надо идти, — сказала Лариса. — Тоже, типа, отпросились с русского… Ходили к Ирке по… Ладно, тебе это можно не говорить.

Они выбросили бычки и пошли к крыльцу.

«Братец Луи» доиграл. Несколько баб, в том числе, Ира с Ларисой, вышли из зала.

Я сказал Сане:

— Пошли на крыльцо, покурим.

— Я ведь не курю. Ты забыл?

— А я тебя курить не заставляю. Так, постоишь за компанию.

— Там же Шумский…

— Ну и что? Я при нем не буду курить. Зайду за угол.

— Ай, неохота…

— Пошли, что ты, как я не знаю кто…

— Ладно…

На улице начинало темнеть. Шумского на крыльце уже не было. Пацаны тоже куда-то исчезли — или пролезли в школу, или ушли. Мы завернули за угол. Там курили Лариса и Ира. Они были без курток. С третьего этажа слышна была музыка — уже не «Модерн токинг», что-то другое.

— …ну и, короче, я не знаю, что делать, — говорила Лариса. — Если он скажет, что…

Я громко сказал:

— Привет.

Они глянули на меня, кивнули. Я достал «Космос», взял сигарету.

— Можно прикурить? — спросил я у Ларисы.

Она вынула из кармана зажигалку — тонкую, прозрачную. Я щелкнул, прикурил, выпустил дым. С крыши капало. В сто восемьдесят первом доме зажглись несколько окон. По улице Горького проехала «Нива».

— Пошли, Ирка, — сказала Лариса. — Слышишь, опять «Модерн токинг» поставили.

Они кинули бычки в кучу грязного снега и пошли к крыльцу.

— Слушай, может, пойдем, домой? — спросил Саня. — Что-то мне не очень эта дискотека. А дома поиграли бы в «тысячу», если Серый никуда не ушел…