Дилан Томас: Морская даль

Утро выдалось неожиданно жарким и солнечным. Девочка в ситцевом платье прижалась губами к его уху. «Мы убежим с тобой к морю», – сказала она, и ее груди запрыгали вверх и вниз, когда она понеслась впереди него, и ее волосы бешено развевались, пока длилась гонка до кромки моря, созданного вовсе не из воды и мелкой гремящей гальки, которая рассыпалась миллионами осколков там, где иссякшее море наступало все ближе. Вдоль полоски выброшенных водорослей, от горизонта, где распластанные птицы плыли, как лодки, с четырех сторон света, вскипая над ложем морской травы, плавясь в восточных глубинах и тропиках, преодолевая ледяные холмы и китовые пучины, узкие русла заката и восхода, соленые сады и косяки сельди, водоворот и скалистую заводь, выплескиваясь из горного ручья, стекая по водопадам, белолицым морем людским, в пугающем смертном сонме волн, море всех столетий, выпадавшее градом еще до Христа, которого мучил ветер грядущей бури, разливалось по бесконечному пляжу, и голоса всего мира сопровождали его.

«Вернись! Прошу тебя, вернись!» – Мальчик звал девочку.

Она побежала дальше, не касаясь песка, и затерялась в море. Теперь лицо ее стало белой каплей воды в стелющемся ливне, а руки и ноги ее были белы как снег и сливались с белой стеной прибоя. Теперь сердце в ее груди звенело алым колокольчиком над волнами, выцветшие волосы окаймляли водяную пыль, а голос ее покачивался на окостенелой плоти воды.

Он закричал снова, но она смешалась с толпой, которая то наступала, то отступала. Бесстрастная луна, вовек не сходившая со своей орбиты, притягивала людские приливы. Их медленные морские жесты были отточены, гладкие руки манили, головы высоко подняты, глаза на лицах-масках устремлены в одном направлении. Где же искать ее в море? В белом, неприкаянном, коралловоглазом. «Вернись! Вернись! Милая, выйди скорее из моря». В торжественном шествии волн. Колокольчик у нее в груди звенел над песком.

Он бежал к желтому подножию дюн, оглядывался назад и звал: «Выйди скорее из моря». Из некогда зеленой воды, где плавали рыбы, где дремали чайки, где блестящие камни скрежетали и качались на весах зеленого дна, когда по торговым путям пыхтели корабли, и одичавшие безымянные животные наклонялись и пили соль. Среди расчетливых людей. Где же искать ее? Море скрылось за дюнами. Увязая в песке, он шел по песчаным цветам, как мальчик, ослепленный солнцем. Солнце пряталось у него за плечами.

Однажды жила-была сказка, нашептанная голосом воды; она ловила эхо деревьев, росших позади пляжа в золотистых низинах, выцарапывала слова на стволах, чтобы явились голосистые птицы и звери и ринулись в солнечное сияние. Мимо него пролетел ворон от просвета в Потопе к слепой башне ветра, дрожащей в грядущем гневе, как пугало, сколоченное из ненастья.

«Жили-были», – сказал голос воды.

«Не играй с огнем», – сказало эхо.

«Она звонит в колокол по тебе над морем».

«Я сыч и эхо; ты никогда не вернешься».

На холме, заслонившем горизонт, стоял старик и строил лодку, и на всех трех палубах и смолистых досках свет, косо падавший с моря, очерчивал тень, похожую на священную гору. А с неба, из оврагов и садов, по белому склону, возведенному из перьев, с пестрых гребней и пригорков, из пещер в холме стекались зыбкие очертания птиц, и зверей, и насекомых и спешили к прорубленной двери. Голубка с зеленым лепестком в клюве повторяла полет ворона. Начинался прохладный дождь.

Кармартен – юго-западное побережье Уэльса.