Альваро Кункейро - Человек, который был похож на Ореста

— Мой отец, царствие ему небесное, — рассказывал фехтовальщик дону Леону, — обучал рыцарей Прованса искусству владения шпагой в конном и пешем бою и славился там как мастер своего дела. Звали его сеньор Элисио, и он говорил, что осваивать верховую езду ему помогал один кентавр, оставшийся не у дел, — на его слова вполне можно положиться, ибо отец был не из тех, кто любит приврать. Он каждый день жарил себе отличный, свежий чеснок, стараясь выбрать самый лучший, а такого, как в Провансе, нигде не найти — вот мой родитель и переехал туда. Для людей нашей профессии ревматизм губителен, все кости и суставы у нас должны двигаться свободно, а потому я тоже прибегаю к этому чудесному средству осенью. Отец обучил своему искусству большинство благородных сеньоров Прованса и в мае выезжал с ними за город; там на просторе они изображали битвы с войсками императора или герцога Савойского. Как-то раз, когда папа с виконтом де Бос, оставив позади остальных всадников, проезжали через сосновый бор, они встретили женщину, которая, крича, бежала им навстречу. Она держала за руку беленькую хорошенькую девочку лет пятнадцати. Отец с виконтом расспросили беглянок о причине их слез, и мать, заставив юное создание опуститься на колени перед господами, рассказала о страшном драконе, что появился в их краях. Чудовищу приспичило заполучить сей дивный цветок ее чрева в служанки, ибо оно постепенно слепло и решило зарабатывать себе на хлеб, изображая повсюду от Германии до Каталонии ярмарочных драконов. Если же дочку не отдадут ему добром, то он ворвется в деревню, все спалит и всех сожрет. Мой отец велел женщине спрятаться, виконту поручил укрыть девушку в его огромном замке, а сам решил сразиться с драконом. Так они и сделали: де Бос дал несчастной матери десять серебряных эскудо в залог, распрощался, посадил девушку сзади себя на лошадь и увез, а папа с копьем наготове помчался на поиски дракона. Но оказалось, приехал он слишком поздно. Утром того самого дня дракон отправился на цветущий луг, где всегда встречался с одним слепцом, который давал ему уроки пения — в качестве платы за обучение чудовище обещало сказать, куда оно запрятало скрипку Гварнери. Дело быстро шло на лад: у дракона обнаружился неплохой слух и нежный голос. Ну так вот, когда подслеповатое чудовище возвращалось с урока, то сорвалось в ущелье, спускавшееся к морю; и теперь его зловонная туша лежала у берега, наполовину скрытая водой, и между волн виднелась огромная голова с разинутой пастью — зеленый язык высовывался из-за голубоватых зубов. С тех пор отец только и думал о том, чтобы сразить какого-нибудь дракона, и мечтал, как из самого Авиньона приедет художник, мастер изображать чудеса, и запечатлеет его рядом с поверженным чудищем — левая нога героя попирает ужасную голову. Отец не смог осуществить свою мечту и оттого умер. Когда несчастный бредил, людям в треугольных шлемах было небезопасно переступать порог нашего дома; он принимал их за драконьих детенышей — они вылупляются из яйца как раз такими: с гребешком, покрытым перьями. Больной бросался на них с копьем, звал художника увековечить его подвиг и требовал, чтобы я принес ему алые гетры. Ваш покорный слуга унаследовал от отца, мечтавшего о сражениях с чудовищами, желание выйти когда-нибудь на честнóй бой и быть изображенным затем на картине, написанной маслом: страшная голова под левой пятой героя, — как всем артистам, мне нравится позировать. Вот и сейчас я не мог удержаться от небольшой репетиции, когда голова гигантской куклы покатилась на землю.

Сеньор Кирино придвинулся поближе к дону Леону, волоча за собой свое необычное сиденье из папье-маше, с которым никак не хотел расстаться, и сказал ему доверительно:

— Великолепный удар — справа налево и снизу вверх! Лучшего не придумаешь. Много лет тому назад сюда явились сыщики, чтобы выведать, не обучал ли я кого-нибудь такому приему. Говорили, будто Орест, прежде чем явиться для отмщения, хотел научиться получше владеть старинным оружием. Но я никому не показывал этого приема, и если однажды под покровом тайны сюда случайно явится принц, я пошлю его к тебе, о мастер точного удара. Не то чтобы мне особенно нравилось, когда убивают царей, но отлично проведенный прием для меня дороже всего на свете!

Дон Леон заметил, что ему бы очень хотелось познакомиться с этим Орестом, и направился в ванную комнату. Там его уже ждал финн, держа в руках соломинку, при помощи которой он набирал полный рот горячей воды — за раз по пол-литра, не меньше, — а потом выпускал ее на поясницу купальщика.