Юлий Крелин: Без затей

— Вы все живете не по правилам. Чуть что — сразу лбом в стену. Позор! Вы…

Одновременно зазвонил телефон, Рая вкатила столик с чаем и всякой сладкой снедью, на экране возникла Алла Пугачева, и Лев, который не могу упустить ни того, ни этого и ничего другого, схватил трубку, а другой рукой изобразил нечто многослойное, должное обозначить и досаду на вечно мешающий, но, как свет и воздух, необходимый телефон, и приглашение к чаю, и призыв вернуть телевизору звук, а Алле Пугачевой — голос. Рая двинула рычажок и застыла у телевизора с чайником в руке.

— Алло! Здорово, Геныч! Здорово, дорогой! Здоровьечко как драгоценное? Я вот тут с Димом сижу, с Дмитрием Григорьевичем, он у нас совсем здоровенький. Вы с ним болеть умеете: раз — и все сзади! Научили бы. — Лев радовался от души, слушал, перебивал, снова смеялся. — Ладно, Геныч, какая от тебя польза, ты слишком прямолинейный. Не знаю, может, ты и правильно действуешь, но мы уж лучше другим путем. Ладно… Ладно. А то приезжай? Посидим, покалякаем. Не каждый день такая компания собирается… Передам, передам. Дим, тебе привет. И ты привет Нине передай. Будь здоров, дорогой.

Лев опять раскрыл рот, но Рая жестом попросила помолчать, пока Алла восславляет жизнь, которую невозможно повернуть назад.

Допела.

— Лев, а что Нина… при Глебе?

— А черт их знает! Собачья площадка у них одна. Не знаю. Не лезь, Дим, туда, где все непонятно. Разве мало вокруг простого и ясного? Главное — от себя самого не отставать, жить без затей. Есть нога, нет ее — ты должен по-прежнему топать, топать, топотать по земле, хозяином себя чувствовать. Правильно я говорю?.. Вот то-то и оно.

Тут, в хорошую минуту, пожалуй, и остановимся. А почему, собственно, надо заканчивать наше повествование сумрачной нотой? В конце концов, Дмитрий Григорьевич и Глеб Геннадьевич здоровы. Марат Анатольевич лечится. Егор, правда, по-прежнему хандрит и иронизирует, но от этого не умирают. А Лев Романович, сами только что видели, по-прежнему генерирует жизнестойкость. В любви, считает он, самое интересное — это победа и разрыв, остальное — ерунда. И не будем больше говорить о болезнях. Все.