Стивен Шеррил - Минотавр вышел покурить

Между большим миксером фирмы Хобарта, стоящим на полу в конце горячей линии, и холодильными витринами для салат-бара Граб поставил специальный стол для приготовления ростбифов. Крышка стола с наклоном, в центре его восьмидюймовое отверстие, под которым установлен мусорный бак. Целый бок — почечная часть, грудинка и жирная верхняя часть с приправами — готовится в сетке из хлопчатобумажных ниток. Прежде чем попасть на горячий стол, бок разрезают на разделочном столе пополам, жир вместе с сеткой удаляют и бросают в бак. Минотавр готовит свою тележку к сегодняшней смене.

— Как твой палец? — спрашивает шеф. Времени около четырех часов. С минуты на минуту появятся официанты.

— О’кей, — отвечает Минотавр, показывая забинтованный палец, на который надет резиновый напальчник.

Закончив с подготовкой, Минотавр отправляется в буфетную, чтобы проверить расписание работы официантов, хотя уже делал это три или четыре раза. Ему нужно убедиться, что Келли по-прежнему в списке. Она действительно там — выходит в вечернюю смену, поэтому придет не раньше шести.

Минотавр помогает Эрнандо чистить раковые шейки для специального блюда. Постепенно на кухне становится людно. Официанты занимаются вспомогательными работами. Минотавр снова покидает кухню и направляется в бар, чтобы выпить коки. Там собрались почти все официанты.

— Ну, пожалуйста, Ева, — просит Майк. — Только раз. Всего один разочек.

Все столпились вокруг Евы, новой подавальщицы, которую взяли вместо Шейна. Окруженная плотным кольцом, она нервно улыбается. Ева — молодая женщина со странностями. Сама маленькая и худенькая, а бедра полные. Улыбка милая, но в ней сквозит отчаяние. Выступающая челюсть обнажает мелкие зубы.

— Потом, — говорит она. Или Минотавру кажется, что она так сказала. У нее такой тихий голос, что ее слышно только тем, кто совсем рядом.

— Ну же, — упрашивает ее Майк. — А то ребята мне не верят. Не верят, что такое возможно.

У Евы взгляд загнанной в угол жертвы.

— Мне надо складывать салфетки, — говорит Дженна и уходит. Похоже, зрители сейчас разойдутся.

— Ну, хорошо, — соглашается девушка.

Люди рано узнают, каково это — подвергаться унижению. Многие считают, что пусть уж лучше над тобой издеваются, чем вообще не обращают внимания. Окруженная Майком, Джорджем, Адриенной, Маргаритой, одним из мойщиков посуды и Минотавром, который делает вид, что не интересуется происходящим, Ева сжимает руку в кулак, подоткнув большой палец под все остальные. Подносит кулак ко рту. Широко раскрывает рот и принимается запихивать в него кулак.

— Видели? — восклицает Майк.

— Ни хрена себе!

Кто-то присвистывает.

Тонкие губы Евы растягиваются, кривятся, щеки раздуваются, и ее худенькая рука без особого труда исчезает во рту чуть ли не по локоть. Она остается в такой позе и смотрит на Майка.

— Я же говорил, — возбужденно восклицает Майк.

— Она проделала это во время радиопередачи на прошлой неделе, — продолжает он. — Я запомнил ее фамилию.

— Передача называется «На восходе солнца». Вот была смехотища.

Все присутствующие в той или иной степени испытывают разочарование и чувство неловкости.

Уходя вместе с Джорджем, мойщик посуды делает грубое замечание.

— Больной человек, — говорит Адриенна. Захватив с собой поднос со светильниками, она направляется в обеденный зал.

Появившийся шеф велит всем приниматься за дело.

Майк продолжает рассказывать о том, какая смешная была передача, но делает это главным образом для самого себя. Он уходит. Остается один Минотавр, который наблюдает за тем, как Ева вытаскивает руку изо рта. Вынуть кулак изо рта оказывается труднее, чем засунуть его туда. Когда девушке наконец это удается, Минотавр с удивлением обнаруживает, что он почти сухой. Небольшое количество слюны Ева обтирает о штаны: на них сверкает влажное пятно. Минотавр не успевает повернуть свою тяжелую голову, поэтому Ева перехватывает его взгляд. Она улыбается, но это стоит ей усилий.

— Схожу в туалет, — говорит она.

— Угу, — отвечает он.

Странное дело, но Минотавр испытывает к Еве какое-то теплое чувство.

В половине шестого Минотавр вкатывает свою тележку в главный обеденный зал и присоединяет провод к розетке. Как это нередко бывает, моральная сторона его нынешней работы чувствуется все менее и менее остро. Он почти привык к поварскому колпаку, натянутому на темя. Шеф находится в конторе со второй половины дня. Дэвид нервничает и то входит в обеденный зал, то выходит из него.