Денис Кремнев - Солдатская доля. Роман о такой далекой, но такой близкой войне

Как ни странно, но до цехов добрались все целыми, хорошо помог огонь прикрытия из цехов.

Емельяна осмотрел санинструктор:

– Небольшая контузия, скоро восстановится.

Где-то в глубине цеха под разбитым станком ему отвели место, он сразу же забылся мёртвым сном.

Речные волны мерно стучали о борта лодки. Рассвет только-только занимался над нестройным рядом деревьев, вокруг стояла тишина.

Емельян грёб веслом, рядом сидела Фрося. Деревянное струганое весло разгоняло утреннюю рябь воды. На фоне природы сибирских лесов, кристально чистого воздуха не ощущалось вовсе никакой войны. Вдалеке, в камышах кричали утки, а земля мигом впитывала в себя росу, сбегавшую с травинок.

Эх, до чего же хорошо и счастливо, как же прекрасна может быть природа… В полной тишине, да ещё и без войны… Воздух небрежно бодрит ноздри, гари ведь совсем не чувствуешь. Сидеть в лодке спокойно совсем непривычно, – пули ведь не летают, не надо хорониться. Вся природа напоена спокойствием, как в первозданном времени, – такие мысли сеяли в сердце Емельяна покой и душевное равновесие.

Девушка берёт его за руку, в глазах одна мысль: «Милый мой, только мой один, вернулся с войны живой- вот и слава Богу».

Он в ответ: « Конечно, Родная, я же обещал. Теперь у нас общее счастье и лад».

Чьи-то руки трясли его за плечи. Веки открывались неохотно, будто были прибавлены чем-то тяжёлым. Голова плыла, гул, поселившийся после контузии, явно стал тише. Он видел перед собой лишь очертания силуэта в кителе и каске.

– Вставай, Емельян, слышь меня? – громкий бас старшины казался глухим и далёким.

– Слышу, – чуть тихо ответил Злотников.

«Слышу, ведь слышу, чёрт побери! Будем жить!» – мысль пульсировала в висках у Емельяна и придала ему столько сил, что он сразу приподнялся на руках, несмотря на бежавшие в глазах круги.

– Вставай, воин, ещё повоюем, – по-отечески напутствовал Кудрин, оттряхивая запылившийся бушлат бойца.– Айда вон в соседний цех- гречки отведай.

Емельян обрадовался пище, только сейчас вспомнив, что не ел со вчерашнего дня. Возле кухни встретил Мустафу, тот, видя, что у бойца ни ложки, ни котелка, вещмешок пропал на поле боя, дружелюбно поделился. Весь харч уплели минут за пятнадцать.

Лишь только прекратился стук ложек о котелки последовала резкая, как выстрел, команда:

– Становись!

Звонкий голос капитана-лейтенанта поднял бойцов, кое-кто умудрился ещё и поспать. Солдатская мудрость проста как дуб, – выдалась краюха свободного времени, смыкай глаза. Отдых на войне вещь крайне необходимая, как патроны.

Люди строились повзводно, в три шеренги. Даже беглого взгляда со стороны хватило бы, чтобы осознать, – от штатного состава роты осталась едва ли половина. Почти все легли под снарядами на площади. Можно считать, что в одну братскую могилу.

Капитан-лейтенант повёл своих людей через сады- если только можно было так назвать эти полумёртвые лужайки с переломанными деревцами, испещрённые вокруг ямами от мин и снарядов. Не было сейчас в Сталинграде такого места, где бы не бомбили и не стреляли. Не было и быть не могло!

Этим манёвром Рожнов рассчитывал обойти площадь и баррикады, закрепиться и ударить с фланга, а стрелки-гвардейцы тогда помогут с фронта. Обстановка в городе требовала осторожных шагов, но и командование за Волгой не оставляли в покое, требуя безостановочного продвижения.

Весь сад прошерстили, немцев не было. От сада через изгородь- двухэтажный дом, клуб, или что-то подобное. Зачищали дом осторожно. Блокировали каждую дверь, шерстили подвал, держали под прицелами глазницы окон. Тщетно, и здесь врага не было. Капитан-лейтенант уже начал подозревать, что где-то поблизости засада. Махнул пистолетом вверх:

– Занять верхний этаж.

Бойцы без суеты заняли позиции. Фронтоном клуб выходил на площадь. Вид был просто поразительный. Все танки и пушки фрицев были как на ладони. Чертовски удобная позиция!

Рожнов распорядился сразу же выставить наверх четыре противотанковых ружья, полученных от стрелков. За одно из них не без удовольствия устроился Зорин. Ждали сигнала.

Минут через тридцать с территории завода взлетела зелёная ракета. Комроты скомандовал:

– По немецким танкам- Огонь!

Железные звери настолько были уверены в своей безнаказанности, что даже не соизволили встать в укрытие. За что и поплатились. Два из трёх танков были подбиты первым же залпом, третий поспешно ретировался. Командовал противотанковым расчётом, конечно же, Зорин: