Андрей Гришин-Алмазов - Несчастливое имя. Фёдор Алексеевич

— Иван Максимович? — удивился Апраксин новому приходу. — Никак што важное?

— Важное, Матвей Васильевич, идём в дом, — скинув шубу, предложил Языков.

В светлице, едва присев на лавку, Языков сказал торжественно:

— Ну, свояк, я к тебе с вестью радостной. Великий государь Фёдор Алексеевич просит твою дочь в жёны.

— Марфиньку? — побледнев, пролепетал Матвей Васильевич.

— Ну а кого же? У тебя, чай, одна дочка.

Апраксин закатил глаза, схватился за сердце, задышал часто, потом, глубоко вздохнув, вымолвил:

— Ну, Иван Максимович, эдак и убити можно.

— Ну, прости, Василии. Я ж по-родственному. Так што я должон государю передати? Ты согласный?

— Ты ещё спрашиваешь? Да такое счастье не всякому выпадает.

— Подожди, Василии, ести одно но. Надо и Марфиньку спросити. Государь велел только по её согласию.

— Раз велел, спросим. Эй, холопы, хто тама ести, — вскочив, бросился Апраксин к двери. — Позовите ко мене Марфиньку.

Марфинька явилась улыбчивая, по-детски счастливая.

— Здравствуйте, дядя Иван Максимович, — приветствовала поклоном Языкова.

— Здравствуй, солнышко, здравствуй, — отвечал Языков, невольно расплываясь в улыбке. — Расцвела, Марфинька, расцвела, аки маков цвет. Невеста уже.

Апраксин поднялся.

— Марфинька, доча, — заговорил Матвей Васильевич. — Ты токо не пужайся, милая.

— Што случилось, батюшка?

— Ничаво, ничаво плохого, — заспешил сразу Апраксин. — Наоборот, радость великая. Государь тебя сватает в жёны.

— Меня? А разве мени уже можно? — вытаращила глаза девочка.

— Энто як посмотрети, а так в самый раз. Токо государь не велит тебя неволити, приказал спросити, согласна ли ты?

— А як ты, батюшка?

— Я-то, я-то? Да ты што, доча? Дочка царицей станет, якой отец не согласитси.

— Ну, значит, и я согласная.

— Вота и умница. — Апраксин поцеловал дочку в лоб, затем, благословляя, перекрестил. — Станешь царицею, все перед тобой клонитьси станут, всяко твоё слово исполняти, во всём тебе угождать.

— А я смогу тогда свово крестного боярина Артамона Сергеевича Матвеева воротить?

— А ты попроси у государя то, рази он откажет?

— Передашь ли ему это, Иван Максимович?

— Обязательно передам. И на вот, возьми, — улыбнулся Языков и протянул ей ожерелье матери царя. — В знак обоюдного согласия великий государь послал тебе жемчуговое ожерелье. Тока пока никому про то не говорите, а щас беги в свои покои.

На том сговор и кончился, никто ни про что ещё не ведал.

Всё начало января князь Василий Голицын работал с подавшими прошение об уничтожении местничества выборными людьми, среди которых были знатнейшие фамилии. Голицын доложил государю об этом челобитии. На двенадцатое января Фёдор Алексеевич назначил Земский собор, на который были приглашены патриарх, архиереи и выборные игумны и настоятели монастырей. Бояре и думные люди прибыли в этот день на заседание ни свет ни заря. И в Золотой палате с раннего утра стоял гул. Он затих лишь по прибытии патриарха. Все стали чинно рассаживаться.

При входе государя все поднялись и склонились в поклоне. Фёдор сел на трон, все сразу заняли свои места на лавках. Рынды отошли от государя и встали ближе к дверям. Вперёд вышел боярин Языков и объявил, что государь желает вторично вступить в брак, но на это заявление никто не обратил внимания, все ждали решения о местничестве. После чтения челобитья выборных людей сразу загомонили Пушкины и Ощерены, они кричали, что на местничестве держится Русь, что на древности и благородстве рода видны древность и благородство Руси. Поднялся государь, и вновь установилась тишина.

— Я, аки законный православный царь, — разнёсся голос Фёдора над сводами палаты, — обязан следовати во всём закону и примеру Христа Вседержителя, заповедующего любовь и смирение, кое было ранее на Руси. Злокозненный плевосеятель и супостат, владыка преисподней, дьявол, видя от того славное ратоборство и христианским народам тишину и мирное устроение, а неприятелям христианским — озлобление и искоренение, всеял в незлобливые сердца славных ратоборцев местные случаи, и от тех случаев повелось, што сын держит место отца, хотя ни умом, ни стараниями к тому не пригоден, отчего и пошёл в прежние времена в ратных, посольских и всяких других делах разлад, происходила великая пагуба, а ратным людям от неприятеля великое умоление. Наша царская державная власть, рассмотря, аки вредит местничество благословенной любви, аки искореняет мир и братское соединение, а над неприятелем общий и пристойный промысел, аки разрушает усердие, особенно же то, аки мерзко и ненавистно оно всевидящему оку государя, желая, да божественный его промысел над нами, мира и благоустроения, своим всесильным повелением оное, разрушающее любовь, местничество изволим уничтожить и от такового злокознества разроняющее сердца в мирную и благословлённую любовь соединить. Однако я хочу слышать о том и ваше мнение. По-нынешнему ли выборных людей челобитью всем разрядам и чинам быть без мест али по-прежнему быть с местами?