Игнатий Лойола, людоед и палач, провозгласил три слова, которые стали вечернею и утреннею молитвой иезуитов:
«Цель оправдывает средства».
Мир ужаснулся, убедившись вскоре, какие средства применяет новоявленный католический орден для достижения своей цели; окатоличения народов и уничтожения всех тех, кто хочет держаться своей веры, своего строя жизни.
Еще не состоялась захватническая Люблинская уния и не произошло еще позорное предательство некоторых особ из высшего православного духовенства в Бресте Литовском, а уже в польской Короне, на земле украинской, в царстве Московском наслышаны были люди про кровавый морок, который полз из испанских и ватиканских застенков, про убийц-инквизиторов.
Не успели еще люди в славянских землях забыть (если и могли они забыть) страшные деяния ордена крестоносцев, взращенного Ватиканом, как новая чума, в черной сутане, с крестом в одной руке, с мечом в другой, с обманом и сердце и отравой в мыслях, хлынула на исконные славянские земли.
Через каких-нибудь дна с небольшим десятилетия после основания иезуитского ордена его братья, как издевательски назвали себя бандиты Лойолы, появились в польской Короне. Их призвал польский король Сигизмунд II Август для нового крестового похода на русские земли.
Об иезуитах в то время уже ходила страшная слава. Смрад костров, на которых сжигали ни в чем не повинных мужчин и женщин, вопли из подземных застенков испанского Алькасара, из ватиканских пещер, из парижских замков и из мальтийских монастырей неистовым эхом катились по земле. Их услыхали и на Украине, они донеслись и до Московской земли.
Через несколько лет после появления иезуитов в Польше 24 августа 1572 года папские головорезы устроили в Париже печальной памяти Варфоломеевскую ночь, во время которой, с двенадцати часов ночи до пяти часов утра, вырезали восемь тысяч протестантов только за то, что они были протестантами.
Ватикан при известии о Варфоломеевской ночи зажег праздничную иллюминацию во славу этого кровавого подвига римско-католической церкви.
На адских кострах инквизиторов погибло множество людей, имена которых впоследствии с уважением сохраняли в памяти своей десятки поколений.
Славянин, чех Иван Гус, умирая на костре, произнес: «Правда победит!» Эти два слова облетели весь свет и стали как бы стальным панцирем, о который разбивался коварный, разбойничий клич изуверов: «Цель оправдывает средства».
Чтобы подчинить себе народы Западной Европы, иезуиты не брезговали никакими средствами. По обвинению в ведьмовстве, ворожбе, колдовстве и прочих «грехах» во французском королевстве на протяжении года было замучено сорок тысяч женщин…
И вот Ватикан направил шаги своих иезуитов в сторону Украины и всей русской земли.
Коварная мысль о присоединении православных народов к лону католической церкви возникла во времена короля Речи Посполитой Сигизмунда III. В Москве появился иезуит Антоний Поссевин, папский легат, с предложением царю Ивану Грозному объединить православную церковь с римскою. Ответ Грозного: «Этих пан мы не признаем подлинными наместниками святого апостола, власти их не подчинимся», — был тверд и непреклонен.
Антоний Поссевин, известный авантюрист и мошенник, на спешно созванном им в Вильне совещании иезуитов сказал:
«Нечего и думать теперь об унии в Восточной Европе или Московской Руси. Там царь и народ одной веры. Более надежды на унию в Западной Руси, подвластной польскому королю, который сам принадлежит к римско-католической церкви. Ведь его властью можно воспользоваться для того, чтобы повлиять на русских князей и попов, чтобы склонить их к унии».
Польской шляхте и ее королю слова Антония Поссевина пришлись по сердцу. Уния могла стать тем оружием, которым без солдат и пушек можно было раз и навсегда подчинить украинский и белорусский народы, покончить с бунтарями-казаками, свести на нет и то куценькие привилегии, какие у них были.
Ватикан, таким образом, помогал королю и шляхте, а они, в свою очередь, Ватикану.
Так родилась уния в Бресте Литовском.
Среди украинской старшины нашлись предатели и запроданцы, нашлись такие, что стали добровольными помощниками воинствующему католицизму и первыми получили ненавистное прозвание — униаты, равнявшееся словам — отступники, предатели, продажные души.
Но народ, те люди, которых сенаторы, шляхтичи, король, папа со своими легатами и людоедами-иезуитами называли «вульгус профанум», то есть грубая чернь, твердо держался своего и не продавал ни веры своей, ни родины своей, ни языка своего.
Читать дальше