Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— Я сделаю это, великий и мудрый.

— Посылаю тебя в Полоцк одного, но даю очень много золота. Власть этого металла всесильна, с его помощью ты сметёшь все преграды, которые только могут возникнуть на пути к осуществлению нашей цели.

— Слушаю и повинуюсь, великий и мудрый.

— Мне мало того, чтобы ты лишь повиновался мне. Я знаю, что ты обычно способен сделать то, что не под силу никому другому, и хочу, чтобы и на сей раз ты действовал точно так. Для этого ты должен ощутить всю ответственность порученного тебе задания, понять, что тебе доверено свершить то единственное дело, которому суждено сыграть важнейшую роль в сегодняшней жизни Хазарии.

— Я понимаю это, великий и мудрый.

— Понимаешь? — недоверчиво посмотрел на собеседника Равия. — И тебя не посещала мысль, что, возможно, для блага Хазарии стоило бы предпринять нечто другое, чем раздувать на Руси междоусобицу? Например, как предлагают некоторые его советники, немедленно двинуть на Русь огромное войско с целью её покорения?

— Признаюсь, великий и мудрый, что такая мысль мелькнула и у меня, однако я быстро понял её вздорность. Вторжение в пределы Руси любого иноземного войска приведёт к сплочению русов, заставит их перед лицом общего врага забыть распри между собой. И спор о том, кому занять престол киевского князя, будет решаться не в сражениях русских князей и воевод друг с другом, а станет зависеть от их вклада в борьбу против неприятеля. И как знать, возможно, вторжение на Русскую землю приведёт к тому, что киевский престол окажется в руках самого талантливого и победоносного из русских князей или воевод, который не только не допустит внутренней смуты, но и сокрушит врага. Поэтому, великий и мудрый, я полностью разделяю твой план: пусть русы убивают русов, а нам необходимо лишь внимательно наблюдать за этим, чтобы в удобный момент поставить у власти в Киеве нужного Хазарии человека.

— Рад, что нашёл в тебе единомышленника, Хозрой. Теперь я не сомневаюсь, что ты с присущим тебе умом и старанием исполнишь доверенное тебе каганом задание. Желаю успеха и советую хорошо отдохнуть перед скорой дорогой.

— Благодарю за доброе напутствие, великий и мудрый. Разреши воспользоваться твоим советом и покинуть тебя...

Разговор с Хозроем заметно улучшил настроение Равия — оказывается, в Хазарии, помимо него, имеются и другие умные люди, проникающие в глубинную сущность явлений, а не скользящие по их поверхности. Да и может ли быть иначе, если самым мудрым в мире человеком был иудейский царь Соломон, а скрижали Торы получил от Бога иудей Моисей [152] Скрижали Торы получит от Бога иудей Моисей... — каменные доски с 10 заповедями, вручены Моисею Богом Яхве на горе Сион; Тора — древнееврейское название Пятикнижия (первые пять книг Библии); Моисей — по Библии, предводитель израильских племён, призванный Богом Яхве вывести израильтян из фараоновского рабства сквозь расступившиеся воды «Чермного» (Красного моря). ? Да что Соломон и Моисей, если Бог христиан Иисус был рождён иудейкой Марией, а сами иудеи милостью Яхве были расселены по всему свету, чтобы кормиться трудом чужих народов и племён!

Именно поэтому Равия нисколько не страшили предсказания, что Хазарии, в отличие от Руси, история которой просматривалась как минимум на тысячелетие вперёд, суждено исчезнуть. Просто с некоторых пор он стал воспринимать мир и происходившие в нём события гораздо шире, нежели прежде, заменив даже слово «Хазария» понятием «иудейский народ». Действительно, что значат государства с тем либо иным названием, возникающие и исчезающие во всех концах света, по сравнению с бессмертным иудейским народом, которому суждено жить независимо от того, будет существовать или нет где-либо в мире какое-нибудь иудейское государство?

Государства появляются, живут и гибнут по одним и тем же законам, будь они италийскими, франкскими, германскими, византийскими, славянскими, а иудейский народ живёт по своим особым, только ему присущим законам, дарованным ему Богом как единственно избранному им народу. Главный из них, лежащий в основе бессмертия иудейского народа, в том, что иудеем считается не тот ребёнок, чьим отцом был иудей, а тот, чьей матерью была иудейка. На самом деле, разве можно обнаружить в небе след птицы, в море след рыбы, на камне след змеи, а в женщине след мужчины? Поэтому всякий рождённый иудейкой ребёнок, независимо от того, какой национальности был её муж или любовник, считался иудеем и становился равноправным членом иудейской общины и воспитывался ею.