Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— Великая княгиня, главный древлянский воевода Бразд — один из опытнейших во всём русском войске, — ответил Микула. — Ежели он приложил свой ум к устройству засады, значит, из неё не могло быть даже лазеек. Или ты думаешь, что мы не искали путей ухода с дороги? Искали ещё как, только во все стороны лежали залитые талой водой хляби. Исчезли под водой тропки там, где они имелись, и сейчас были недоступны нам, чужакам. Но думаю, что на том куске дороги никаких троп попросту не было. Ведь древляне не зря отрезали нам завалами путь вперёд и назад. Они не дали отряду уйти прежде, чем подоспеют их главные силы и смогут приступить к захвату великого князя и свершению над ним казни.

Ольга удивлённо вскинула брови.

— Что ты сказал, воевода? «...приступить к захвату великого князя и свершению над ним казни»? Выходит, древляне не просто убили великого князя, а... свершили над ним казнь? По какому праву? От чьего имени? Кто осмелился вынести смертный приговор великому князю всей Руси?

Ольга надеялась, что её негодование будет поддержано воеводами, во многом обязанными своим нынешним высоким положением великому князю. Древляне осмелились напасть на их детище, великокняжескую дружину, убив немало их боевых товарищей и бросив вызов им самим, первым воинам дружины. К тому же большинство воевод были полянами, издавна враждовавших с древлянами, и действия князя Мала должны были всколыхнуть в их душах былые обиды и желание навести на земле соседей угодный Киеву порядок, как то делали князья Аскольд и Дир, Олег, да и они сами с покойным ныне Игорем.

Однако воеводы, насупившись, продолжали молчать, и Ольга с недовольным видом подумала, что опять поторопилась, не выслушав до конца Микулу и раньше времени стремясь навязать воеводам своё понимание произошедшего. Конечно, ей хотелось поскорее остаться одной, чтобы осмыслить случившееся и обдумать собственные дальнейшие шаги. Помимо этого, она торопилась хоть чем-то очернить в глазах воевод ставшего нежелательным ей Микулу. Однако нельзя было без крайней нужды подстёгивать ход событий и стремиться единым махом решить все волнующие её вопросы. Всему своё время и сейчас время взять себя в руки, набраться терпения спокойно дослушать Микулу, понять, отчего так сдержанно ведут себя самолюбивые, преисполненные гордости за честь великокняжеской дружины и блюдущие славу Киева воеводы, и, выявив причину этого странного их поведения, обратить её в свою пользу.

— Воевода, повествуй дальше, — обратилась Ольга к Микуле. — Ты остановился на том, что к месту засады подоспели два конных отряда древлян во главе с князем Малом, его старшим сыном Круком и главным воеводой Браздом. Надеюсь, прежде чем начать с ними сражение, Игорь вступил с князем Малом в переговоры, дабы узнать, чего хотят от него древляне и на каких условиях согласны не препятствовать его возвращению домой?

— Да, великая княгиня, такие переговоры состоялись... ежели это можно назвать переговорами. Когда подоспела конница древлян, вороги протрубили сигнал к перемирию, и к захваченному нами завалу подскакал князь Мал. Он сообщил, что древлянский воеводский и боярский совет, а также вече [131] ...вече жителей Искоростеня. — Вече — в Древней Руси собрание горожан для решения общественных дел, а также место такого собрания. жителей Искоростеня вынесли великому киевскому князю свой приговор, который он сейчас намерен исполнить. Дабы не проливать напрасно кровь киевских и древлянских воинов, князь Мал предлагал великому князю добровольно отдаться в его руки, пообещав отпустить остальных пленников живыми-здоровыми в Киев. Однако и великий князь, и все оставшиеся способными к бою дружинники отвергли такой исход, и сражение на дороге разгорелось с новой силой...

— Но что за приговор вынесли древляне великому князю? — не вытерпела Ольга. — Отчего он предпочёл продолжить заведомо обречённый на поражение бой, а не согласиться на любые уступки древлянам ради спасения собственной жизни?

— О приговоре дозволь сказать чуть позже, когда до него дойдёт речь, — уклончиво ответил Микула. — А после того, как мы отказались по собственной воле сложить оружие, древляне ринулись на нас с двух сторон. Они, значительно превосходя в силах, вскоре прижали остатки дружины вместе с великим князем к взятому нами в начале боя завалу. Нас уцелело не больше десятка, все были ранены, и только на великом князе, хотя он находился в самой гуще схватки, не имелось ни единой царапины. Видно, древляне получили строжайший приказ захватить киевского князя в полон, дабы исполнить свой приговор. Тут древлянский боевой рог повторно известил о перемирии, и перед великим князем вновь предстал Мал. На сей раз речь шла не о бое, а совсем об ином. Древляне обещали сохранить одному из нас жизнь, чтобы тот, увидев своими глазами кончину Игоря, принёс об этом весть в Киев и сообщил, что древляне не желают дальнейшей вражды с полянами и, покарав по заслугам пришлого полуславянина-полуваряга Игоря, собираются жить с соседями как равные с равными, для чего князь Мал, блюдя стародавние законы русичей, намерен взять в законные жёны вдову Игоря. Великий князь остановил свой выбор на мне...