Александр Чиненков - Форпост в степи

— Любо! Верно говоришь, атаман! — дружно закричали казаки. — Отшиби ему башку, атаман. Пущай в котел адовый проваливает. Нет ему места в жизни этой…

Кирпичников выстрелил, когда рука его с пистолетом поднялась вровень с головой приговоренного. Ергаш как подкошенный рухнул на землю, и его острая бородка встала торчком, устремившись в небо.

— А вот еще плямяш евоный, Ирек, — подтолкнул едва живого от страха юношу к атаману Злобин. — Гляди, какую рожу отожрал, кабанище! Зараз на коне верхом за день не обскачешь…

Посмотрев на толстого Ирека, у которого от страха зуб на зуб не попадал, Кирпичников крепче сжал рукоять пистолета и сказал, глядя исподлобья на сына Юсупа и племянника только что казненного Ергаша:

— В кандалы его заклепайте. Пущай шкурой своей прочувствует за зиму, каково рабам в Хиве достается.

— Не сумлевайся, батька! — расцвел в улыбке Злобин. — К весне зараз как перышко станет, а мож, и легче его!

— А теперь за дело, казаки! — объявил Кирпичников. — Сперва мертвяков уберем, наших с почестями захороним, а остальных…

— Мы знаем, что с ними делать, батька, — зашумели казаки. — Не сумлевайся, вонять рядом не будут!..

Невзирая на все старания капитана Баркова, Жаклин оставалась равнодушной к нему и неохотно принимала его поклонение.

Жаклин не пылала страстью. Пора любви для нее давно миновала. Она испепелила свое сердце на заре юности. Годами она была немного моложе Баркова, но в чувствах, в знании любовных дел, в искусстве интриги неизмеримо старше. Но вдруг Жаклин захотелось видеть капитана у своих ног. Она всегда наслаждалась своей властью над мужчинами, всегда жила этим.

Капитан Барков был влюблен в нее без памяти, хотя и не понимал до конца этого. Жаклин решила приколоть его к себе как жалкую букашку, чтобы любоваться, как он будет вертеться в смертных муках. И она прекрасно понимала, что делает.

В субботу после полудня Барков пришел к Жаклин с визитом. Он застал Жаклин нежившейся в удобном кресле с французским романом в руках. Она читала.

— А, это вы, Александр Васильевич, — сказала она, протягивая ему левую руку. — Я не ждала вас сегодня и вот решила немного развлечься чтением!

Капитан Барков взял нежную ручку и поцеловал ее.

Жаклин была прекрасна и воздушна; все в ней и вокруг было изящным и утонченным; ее рука в его ладонях казалась чудесным цветком, свежим, прекрасным, только что срезанным с райского куста. Жаклин была прекрасна, как отдыхающая богиня на вершине Олимпа, и владела собой не хуже, чем сама царица в окружении своих приближенных.

— Я не ждала вас сегодня, Александр Васильевич, — сказала она, — но вам всегда рады в моем доме!

— Да, я знаю об этом, — как–то растерянно ответил капитан, и это его необычное состояние не укрылось от цепкого взгляда прекрасной хозяйки дома.

— Вы что–то сегодня выглядите неважно, Александр Васильевич? — «ласково» проворковала она. — На вас прямо лица нет!

— А мне нечему радоваться, милая Жаклин, — с грустью в голосе ответил Барков. — Удача отвернулась от меня, и я в растерянности! Меня отстранили от должности, и на моей карьере можно поставить крест. Для начала меня откомандировали в Самару. А потом, наверное, призовут в Петербург! Скорее всего, разжалуют и с позором уволят.

Жаклин смотрела ему прямо в глаза пристально и даже сочувствующе. Затем выпрямилась в кресле и слегка покачала головой.

— Интересно, в чем так можно провиниться перед губернатором, чтобы лишиться занимаемой должности? — спросила она. — Быть может, вы совершили какое–то ужасное преступление?

— Если бы я совершил хоть что–то ужасное, то уже сидел бы в остроге без шпаги и погон, — ответил капитан с плохо скрываемой иронией. — Меня отстранили за то, что я не справился с одним очень нелегким и весьма щепетильным заданием.

— И каким же, если не секрет? — встрепенулась Жаклин.

— Уже не секрет, — усмехнулся Барков. — Я был послан из Петербурга в Оренбург со специальным заданием! — пояснил он. — Послан был Тайной канцелярией, в которой все еще состою на службе.

— Вы, наверное, шутите, Александр Васильевич? — изменившись в лице, прошептала Жаклин. — И для чего же вас сюда послали? Надеюсь, вы ответите мне честно и на этот вопрос?

Капитан Барков колебался. Он не знал, что ответить. Но промолчать значило бы навлечь на себя неудовольствие «француженки». Проще было рассказать ей все как есть, и будь что будет!