Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Правда, Карл обещал никак не вмешиваться в войну французского короля противу союзников, однако герцог Мальборо не верил в существование таких государей, которые столь рабски зависят от данного слова, чтобы не пожертвовать им ради выгоды и усиления своего могущества. Поэтому он приехал из Гааги, намереваясь выведать планы шведского короля. Господин Фабрис, находившийся тогда при Карле XII, рассказывал мне, что герцог Мальборо сразу по прибытии тайно обратился не к первому министру графу Пиперу, но к барону Гёрцу, который уже разделял с графом доверенность короля. Он даже приехал в главную квартиру Карла в карете барона, и между ним и канцлером Пипером возникло явное охлаждение. Представленный Пипером вместе с английским посланником Робинсоном королю, обратился он к сему последнему по-французски и сказал, что был бы счастлив научиться под его командою тому, чего недостает ему в познании военного искусства. Карл не ответствовал на сей комплимент никакой любезностью и, казалось, совершенно забыл, что говорит с самим Мальборо. Я слышал, что королю не понравился слишком изысканный его наряд и неподходящий для человека военного внешний вид. Разговор оказался утомительным и беспредметным. Карл XII говорил по-шведски, а Робинсон переводил. Мальборо, который никогда не спешил со своими предложениями и владел искусством постигать людей и понимать связь между самыми тайными их мыслями, делами, жестами и разговорами, внимательно изучал короля. Ему показалось, что у Карла есть природная неприязнь к Франции и он как будто с удовлетворением говорил о победах союзников. Когда герцог упомянул имя царя, глаза Карла загорелись, несмотря на спокойный тон их беседы. Кроме того, заметил он на столе карту Московии, и сего было вполне достаточно, дабы проникнуть в истинные замыслы короля и постичь единственное его вожделение — свергнуть вслед за Августом и московитского царя. Герцог понял, что ежели Карл останется в Саксонии, то лишь для того, чтобы предъявить германскому императору некоторые довольно обременительные условия. Он также не сомневался в уступчивости императора и, следовательно, в безболезненном окончании всех сих дел, а потому и предоставил Карла течению собственных его природных склонностей, не сделав ему никаких со своей стороны предложений. Все сии подробности подтвердила мне и вдовствующая герцогиня Мальборо.

Поелику редкие переговоры обходятся без участия денег, и не столь уж редки такие министры, которые продают вражду или приязнь своих повелителей, вся Европа была уверена, что герцог Мальборо преуспел в переговорах со шведским королем, щедро заплатив за это графу Пиперу, по каковой причине репутация сего министра и до сего дня остается под подозрением. Я со своей стороны пытался по мере возможности отыскать источник сего слуха, но узнал только то, что Пипер получил весьма скудный подарок от императора из рук графа Братислава и с дозволения самого короля, но ничего от герцога Мальборо. Твердая решимость Карла низвергнуть российского императора не подлежит никакому сомнению, и он вообще не брал в расчет ничьих советов, а тем более мнения графа Пипера, дабы осуществить уже издавна замышлявшееся им отмщение.

Наконец, в оправдание сего министра служат и те почести, каковые отдал его памяти Карл XII, узнав о смерти Пипера в России. Он повелел перевезти тело его в Стокгольм и предать за королевский счет пышному погребению.

Не испытавший еще поражений или замедления своих успехов король полагал, что для низложения царя ему потребуется не более года, после чего он сможет возвратиться и стать верховным арбитром всей Европы. Однако прежде сего хотел он еще унизить и германского императора.

Случилось так, что шведский посланник в Вене барон Стральгейм поссорился за столом с камергером графом Зобором, который не пожелал выпить за здоровье Карла XII, сказав без обиняков, что король сей слишком дурно обошелся с его государем. Стральгейм обвинил его во лжи и дал пощечину, после чего имел еще дерзость потребовать в имперском суде возмещения. Страх не угодить шведскому королю заставил императора вместо того, чтобы защитить своего подданного, отправить его в ссылку. Но Карл XII не был доволен даже этим, а потребовал еще и выдать ему графа Зобора. Венскому двору пришлось снова поступиться своей честью; графа передали в руки короля, который, продержав его некоторое время пленником в Штеттине, отпустил все-таки на родину.