Еремей Парнов - Заговор против маршалов. Книга 2

— Бьюсь об заклад, что к пакту приложена секрет­ная часть о совместных действиях против России,— Тед Тарнер определенно набивался на пари.

Операция началась ровно в два часа ночи. Первая группа перекрыла подступы к Бендлерштрассе со сто­роны моста через Ландверканал, вторая блокировала Тиргартенштрассе. Как только в кварталах между ули­цами Регентен и Хильдебранд отключили электричест­во, связисты перерубили свинцовую кишку телефонно­го кабеля. Переодетые в форму полевой жандармерии гестаповцы из криминальной полиции с двух сторон двинулись к военному министерству.

Его окна были темны, но скоро включилось авто­номное освещение. Возле подъездов и кое-где на втором этаже затеплились оранжевые квадраты.

Кто-то в первой шеренге заколебался, сбил шаг, но его подтолкнули дулом «шмайсера». Помимо гестапов­цев в группу входило несколько уголовников, загодя извлеченных из гамбургских тюрем. Им посулили дос­рочное освобождение и по сотне марок на рыло. Перед самой акцией всем дали глотнуть шнапса.

Оберштурмбанфюрер Хауссер взглянул на светя­щийся циферблат и, поставив сапог на подножку, на­клонился в приоткрытую дверцу «мерседеса». Шофер передал ему тяжелую трубку полевой рации.

— Приступайте,— скомандовал он внезапно охрип­шим голосом.

Машина и стоящий рядом фургон притаились в ледя­ном мраке Гроссер Штерн-аллее. Когда на набережной Королевы Августы разом погасли редкие фонари, ста­ло совсем темно. Только отсветы Уфер Шенебергера подрагивали в зеркальной глубине фар, просачиваясь сквозь облитые глазурью ветви.

Хауссер плотнее запахнул кожаное пальто с мехо­вым воротником, обостренно прислушиваясь к глухому дыханию ночного города. С канала поддувал пронизы­вающий сырой ветер. Вскоре почти одновременно гро­мыхнули, однако не слишком сильно, два взрыва. Небо над Бендлерштрассе осветилось бледно-зеленой вспыш­кой. Потом, словно бы нехотя, с дрожью, стало разго­раться ржавое зарево.

— Перехожу ко второму этапу,— доложил Хауссер оберфюреру Беренсу, бодрствовавшему возле радиоап­парата на Принц Альбрехтштрассе.— Прием!

— Действуйте! — торопливо откликнулся Беренс.

— Номер два,— распорядился оберштурмбанфюрер.— Впе-е-ред!

Радист на углу Бендлерштрассе, сгорбившийся под тяжестью рюкзака, из которого торчал гибкий хлыстик антенны, просигналил фонариком. Атакующая группа, разделившись на четыре кучки, рванулась к подъездам.

— У вас горит! Где телефон? — рвали, стуча кула­ками, ручки дверей.— Немедленно вызовите пожарных!

Оглушенную охрану связали по рукам и ногам и вы­волокли на улицу. Четверо офицеров крипо вместе со знаменитым Габи — медвежатником международного класса — метнулись к лестнице. Шаря лучами по сте­нам и поминутно справляясь с планом, нашли коридор «4В», завернули за угол и бросились к стальной две­ри, ведущей в помещение архива.

Габи деловито загремел своими отмычками.

— Быстрей! — постукивая каблуком, понукал его низкорослый толстяк с парабеллумом в нетерпеливо дрожащей руке.

— В таких делах торопиться не принято, господин комиссар,— Габи продолжал обстоятельно перебирать связку с крючками.— Лучше посветите как следует.

— Громы небесные! — коротышка сменил револьвер на фонарь.— Чего ты копаешься?

Медвежатник не удостоил его ответом. Замок нако­нец щелкнул, заскрежетал, и бронированная плита на диво легко уползла в стену.

Скользнув лучами по шифрам, быстро определили нужный сейф. Габи достал новую связку и, вооружив­шись стетоскопом, принялся ковыряться в замочной скважине. Прослушивая ему одному понятные вздохи металла, бережно поворачивал цифровое колесико.

С сейфом он провозился на несколько минут дольше.

— Все, господин комиссар? — спросил, отворяя дверцу.

— Теперь этот и вон тот,— наугад ткнул низкорос­лый, выгребая папки с документами.

Пока он сверял индексы, Габи вскрыл еще один шкаф и переместился к следующему, угловому.

Офицеры отобрали необходимое, уложили в дюрале­вый контейнер, а остальное пошвыряли обратно. К нес­казанному удивлению Габи, они даже не прикоснулись ни ко второму, ни к третьему сейфу, хоть он и взял их один быстрее другого. «Для отвода глаз»,— решил сметливый медвежатник.

Перед тем как уйти, кто-то плеснул в набитое бума­гой нутро из канистры с бензином и, обойдя хранилище, трижды чиркнул спичкой.

— Теперь все вниз, мигом!

Вдохнув полной грудью бодрящий холодок свободы, Габи устремил мечтательный взор к звездному небу, за­тем вопросительно уставился на коротышку, которого знал как сыщика уголовной полиции. Он дважды брал Габи — в двадцать девятом и тридцать втором, так что отношения установились самые доверительные.