Рекс Стаут - Великая легенда

— Мальчик, — строго сказал он, ибо тогда мне было всего двадцать два года, — не следует глумиться над великим героем, даже если он грек.

Я хранил почтительное молчание, так как Антенор был вполне достойным стариком. Но когда вмешался прохожий, воздавая хвалы Диомеду и выражая опасение, что он обратит троянцев в бегство, я не смог сдержаться.

— Как? — воскликнул я. — Бояться Диомеда? Да кто такой этот Диомед? Слушая эти разговоры, можно подумать, будто он что-то собой представляет! Хотел бы я оказаться сейчас на расстоянии копья от него!

Меня услышали многие — в том числе старый Антенор.

— Хвастун! — буркнул он, отвернувшись, и я заметил улыбки на лицах тех, кто стоял рядом с ним.

Кровь ударила мне в голову.

— Ты поведешь колесницу, брат? — спросил я у Фегея.

Он кивнул, понимая, что я имею в виду.

Спустя десять минут мы вывели нашу колесницу и были готовы ехать на поле.

Нас окружила разношерстная толпа — одни желали нам удачи и предлагали помощь, другие изрекали мрачные пророчества. Я слышал, как один парень бился об заклад, что ни я, ни Фегей не вернемся живыми, но это вызвало у меня лишь презрительную усмешку.

Кисеей улыбнулся мне, но, когда он посмотрел на моего брата, в его глазах появилось странное выражение.

Фегей, всегда жаждущий битвы, занял место возницы. Я вскочил в квадригу, и мы устремились в поле через открытые ворота, слыша крики толпы:

— Смотрите на Фегея и Идея!

В их голосах звучало презрение, но меня это не заботило. Мой атеизм был известен всей Трое, а неверие не было популярным на девятом году великой осады.

Пыль сражения наполнила наши ноздри, затрудняя видимость, как только мы выехали через внешние ворота города. Проехав через задние ряды воинов, мы наконец смогли разобраться в происходящем. Справа и слева кипела битва, а в центре открывалось пространство, охраняемое, как нам показалось, отрядом троянцев. Повинуясь моему указанию, Фегей направил туда нашу колесницу.

Проезжая мимо воинов, я слышал их предупреждающие крики:

— Берегитесь Диомеда! В его руке сила Паллады! [16]] 16 Афина Паллада — в греческой мифологии дочь Зевса, родившаяся из его головы. Богиня мудрости и отважная воительница.

Я презрительно усмехнулся и велел Фегею ехать дальше.

Слева внезапно появилось облако пыли. Это была колесница, приближающаяся со скоростью ветра. Отовсюду раздавались крики:

— Диомед!

Вскоре стали различимыми лошади, возница и сам Диомед. Фегей погнал лошадей, а я держал наготове копье. Мне казалось невероятным, что Диомед попадет в цель с первой попытки, а что до остального — я рассчитывал на быстроту наших коней, которых отец привез из Фракии и которым не было равных во всей Трое. Мы приближались к колеснице грека.

Неожиданно, к моему удивлению, колесница притормозила, и воин спрыгнул на землю. Он был облачен в сверкающие доспехи и держал в одной руке щит, а в другой дротик. В тот же момент Фегей натянул поводья, держа копье в свободной руке.

Спешившийся грек шагнул к нам и крикнул:

— Храбрые троянцы, перед вами Диомед, сын Тидея!

Его намерение было достаточно очевидным — он хотел, чтобы я тоже сошел с колесницы и встретился с ним пешим. Но, слава богам, я был не так глуп! Если грек настолько опрометчив, тем хуже для него. Я пригнулся за бортом колесницы, готовый атаковать его, как только он метнет свой дротик.

Но нетерпеливый Фегей мгновенно срезал мой план.

Этот день, безусловно, стал бы для Диомеда последним, если бы не поспешность моего брата. Привстав с сиденья, он метнул копье в грудь Диомеда.

Грек отбил копье щитом, пошатнулся, но сразу же восстановил равновесие и отвел назад дротик. Опасаясь, что он целит в меня, я прижался к днищу колесницы. Дротик просвистел в воздухе, и я услышал крик моего брата. Подняв взгляд, я успел увидеть, как Фегей вниз лицом падает на землю с дротиком в груди.

Когда Фегей упал, я увидел окровавленный наконечник — острие вышло наружу между лопатками.

Я утверждаю, что мои последующие действия были продиктованы разумом, а те, кто считает иначе, пускай дают советы глупцам, ибо сами являются таковыми. Лошади, лишившись возницы, стали неуправляемыми, а колесница — бесполезной.

Соскочив наземь, я в два прыжка оказался рядом с Фегеем. При виде его остановившегося взгляда и неподвижного тела я сразу понял, что он мертв.

Повернувшись, я увидел приближающегося ко мне Диомеда. В слепой ярости бросив в него копье, я пустился наутек. Над головой у меня просвистел дротик, и я услышал бешеный рев Диомеда, но не стал останавливаться, чтобы разобрать слова.