Сергей Корзинкин: С первым открытием, Костик!

Дядя Федя едко сощурил глаза, положил ружье на стол, вздохнул и пошел к своему месту.

«Видно, мало! — подумал я. — Попрошу у отца еще денег».

Осмелев, я подошел к дяде Феде:

— А десяти рублей хватит, а?

Дядя Федя круто повернулся и, легонько подталкивая, выставил меня за дверь.

Это было до того неожиданным, что сначала я даже забыл о ружье. А когда вспомнил, то и подавно не знал, что делать. Снова идти к дяде Феде? А вдруг опять выставит? Нет, лучше домой, авось обойдется. Скажу, например, что отдал ружье в починку, а завтра пораньше сбегаю опять в мастерские. Может быть, дядя Федя не таким сердитым будет.

Услыхав, что дяде Феде нужно еще пять рублей, папа в раздумье покачал головой и пожал плечами.

— Ничего не понимаю, — проворчал он, пристально глядя на меня. — Ну ладно, раз дядя Федя просит, то дам еще пять рублей.

Но я уже и сам был не рад своей выдумке. Надо бы сразу взять у дяди Феди ружье, а то вдруг он завтра скажет, что не будет делать боек или еще денег попросит. Ведь опять к отцу не пойдешь!

Вечером я пораньше улегся спать, боясь, что папа снова начнет разговор о дяде Феде.

Но напрасно я считал до ста, до тысячи — сон так и не приходил. Завтрашний день не сулил ничего хорошего. Почему вдруг так рассердился дядя Федя?

Я лежал, повернувшись лицом к стене. За спиной переговаривались папа с мамой, слышалось позвякивание о стакан чайной ложечки и шелест переворачиваемых страниц.

Незаметно я задремал. Разбудил меня чей-то знакомый голос. Сначала показалось, что я не дома в постели, а снова в РТС.

— Так, значит, выставили его? — спросил папа, и в голосе послышались довольные нотки. — Так ему и надо. Я сразу понял, что-то здесь не то…

— Ум у него как цыпленок в яйце… — раздался рокочущий бас дяди Феди. — Я и проучил его малость.

Мгновение помолчав, он задумчиво добавил:

— Мала детина, не знает, что и человеку боек нужен. А то жизнь проживешь, так и не выстрелишь…

Мне стало душно, словно в бане. Я хотел было что-то сказать, но только сильнее съежился и затих, как мышонок. А дядя Федя негромко продолжал:

— Выставить-то я его выставил, а заготовку для бойка все же сделал. Так что пусть завтра пораньше приходит. Дам ему напильничек, объясню, что к чему, глядишь — сам боек и сделает.

Я громко посопел, пускай думают, что я крепко сплю и ничего не слышу. На сердце у меня отлегло. Я повернулся на бок и стал думать про боек, который бывает, оказывается, не только у ружья, но и у человека. Интересно, где он находится у человека? Может быть, в голове?