Владимир Разумневич - Степная радуга [Повесть-быль]

— Отвыкли стрижата от человека, забодай их коза, — посмотрел вслед улетающим птицам Кирька Майоров. — Даже меня, стало быть, не признают. Давненько не встречались. Оттого и пугаются.

Вместе с калягинским сынком Степкой он рыл яму под раскидистой ветлой, в зеленой гуще тала. Рядом, на траве, навалом лежали винтовки. Их привезла сюда Дуня. Оставлять винтовки в прежнем тайнике, на чердаке отцовского дома, было опасно. Через Юшку-странника, который во время встречи кулаков с Кадилиным прятался за кустом в заиргизной роще, Дуня узнала, что Аким Вечерин задумал нагрянуть в дом Калягиных с обыском. А еще ей стало известно, что не сегодня завтра белогвардейцы придут сюда и что Гришка Заякин уже успел снабдить их списком, где значились сорок семь бедняцких семей, приговоренных к смерти. И Дуня приняла решение: винтовки перепрятать в Майоров провал, а семьи комбедовских активистов сегодня же ночью эвакуировать в приволжский лес, чтобы ни один бандит не смог их там отыскать.

Заняться подготовкой к отправке людей в безопасное место Дуня поручила Акулине Быстрой, а сама с Кирькой Майоровым и братом Степкой взялась перетаскивать винтовки с чердака в возок с сеном. Чтобы не вызвать кулацких подозрений, своих помощников Дуня отправила к оврагу пешком. Приехала к ним на возу попозже. Выгрузила оружие и возвратилась в комбед.

Прежде чем уложить винтовки в яму, Кирька завернул их в брезент. Получился увесистый узел. Они со Степкой кое-как подняли его, опустили на дно выемки, засыпали землей и укрыли травой. Даже опытный глаз не смог бы приметить здесь, в дебрях кустарника, тайный склад оружия.

— Стало быть, не зазря мною овраг на берегу проделан — в пользу революции служит! — радовался как ребенок Кирька. — Как сейчас помню день тот дождливый. Закинул, стало быть, я свой кнут за плечо и гоню стадо в Обливную. И вдруг…

Степке Калягину давно знакома овражная история — слышал ее и от самого Кирьки и от отца. Дослушал до конца и на этот раз — зачем обижать пастуха, пусть себе говорит, коли хочется.

Свой рассказ Кирька закончил словами:

— Вот попы внушают — от бога, мол, все на земле происходит. Не верю я. Богу-то, може, было бы угодно в каком-либо другом месте землю продырявить, а я, стало быть, захотел вот здесь. И ничего он со мной поделать не мог. Бессилен. Восставший мужик ему, всевышнему, кулаком грозит, фигу кажет, а он даже громом небесным разразиться не в состоянии. Спрятался за облака и ни фига не видит. А ежели наших земных дел не различает, так какой же он после этого бог? Да никакой! Выдуманный.

— Я у святого отца Егория кусок сала стащил, — доверительно признался Степка. — Съел и не подавился. Ежели бы был бог, то сало в горле застряло бы…

— А я тебе, стало быть, о чем толкую? О том же самом!

Кирька забрал удочку, прислоненную к дереву, отдал ее Степке. Они вместе спустились по низине к реке. Вода у берега спокойная, теплая, покрыта зеленой пленкой застоявшейся ряски. Кувшинки там и тут белели на поверхности. Над ними беспечно летали, радужно сверкая крылышками, кокетливые стрекозы. Из дальней заводи выпорхнула утиная стая и, шурша крыльями, пронеслась над речкой. Сделала широкий круг над оврагом и опустилась в камыши. Кирька вспугнул уток, когда стал пробираться к иве на берегу. Он облюбовал место в тени ветвей, листья которых серебристыми слезинками свисали над водой.

— Сиди, стало быть, здесь, — сказал пастух Степке. — Меньше на поплавок, больше по сторонам глазей. Узришь что-либо подозрительное — немедля в комбед! А в сумерках, когда бедняцкие семьи в укрытие спровадим, и я к твоей удочке присоединюсь. Вместе будем ночь коротать, лещей ловить и общинные ружья сторожить! А пока, мотри у меня, чтоб духу чужого и близко не было!

Возвратившись в село, Кирька Майоров отыскал Дуняшу во дворе отцовской избы. У крыльца стояла длинногривая Рыжуха, запряженная в телегу. Пелагея с Татьянкой вынесли из дома огромный узел с постелью, корзину, наполненную посудой, деревянными ложками и разной провизией. Дуняша аккуратно уложила все это на соломенную подстилку в телеге, потом сходила на топлюжку за котелком, подвесила его к задку повозки, между колесами. Кирька посоветовал прихватить еще косу и топор — в лесу и это снаряжение может сгодиться.

— И тебе, Дуняша, в селе оставаться опасно. Поезжай с нами, — советовала Пелагея дочери. — Не ровен час — бандиты прискачут…

— За меня не тревожься, маманя. Утром с детишками буду у вас. А до тех пор мы с Кирькой должны решить кое-какие комбедовские дела К тому ж Архип из Николаевска звонил — вот-вот прибудет. Зайдет муженек в избу, а там пусто. Мало ли что может подумать. Я уж подожду его.