Ико Маран: Книга без названия

– Разве ты пришла не затем, чтобы поймать Чудище-Юдище? – удивился Сийм.

– Нет, его я встретила у вас совершенно случайно, – ответила Мурляна.

– Ты пришла, чтобы поиграть с нами, – решил Хоботок.

– Нет, я пришла посмотреть, что с тобой случилось – ты так долго сачкуешь.

Сийм оторопел: как же так?! Ведь его Хоботок самый примерный ученик и вдруг – сачкует!

Хоботок посмотрел на Мурляну, опустил глаза и упрямо сказал:

– А чего мне в школу ходить – я уже и так все знаю!

– Позволь спросить, что – все? – удивленно пошевелила ушами Мурляна.

– А то… что моя черточка нисколечко не поднялась выше, а стоит все на одном месте, – сказал Хоботок и показал на косяк двери. От его середины поднимались вверх сантиметр за сантиметром черточки Сийма, а в самом низу была проведена одна корявая извилистая черта.

Упрямство Хоботка сменилось грустью. Он сказал, моргая глазами:

– Я вот учусь-учусь, а все никак не вырасту.

Мурляна ободряюще воскликнула:

– Хоботок, дорогой! А зачем тебе быть большим?! Ведь ты не автобус, который возит по утрам детишек в школу, а их родителей – на работу. Автобус должен быть большой, иначе пассажирам будет тесно, они навалятся на детей, и детям будет плохо. Главное – быть не большим, а умным. Взгляни на меня – я не бог весть какая туша, но по крайней мере я знаю, сколько будет дважды два и кое-что еще. А ты спроси у автобуса, хотя бы то, какой сегодня день или сколько стоит "Эскимо" или… как его зовут. Ничего он тебе не сумеет сказать – только протарахтит в ответ. Надеюсь, ты понял, что я этим хотела сказать?

Мурлянины слова утешили Хоботка. Он сказал уже гораздо веселее:

– Да, я все понял. Я больше никогда не буду ездить на автобусе.

Мурляна кашлянула и сказала:

– Это твое дело. Но все же я была бы рада увидеть тебя с поднятым хоботом в ближайшее время за школьной партой. А теперь оставь нас, пожалуйста, с Сиймом одних.

Хоботок понуро поплелся в комнату. Мурляна заговорила вполголоса:

– С педагогической точки зрения хвалить или ругать ученика в его присутствии неверно…

У Сийма заколотилось сердце: какой номер еще мог выкинуть Хоботок?

– … поэтому я и отослала его в другую комнату. Даже если он сейчас и подслушивает наш разговор, приложив ухо к двери, это уже нас не касается. Я должна сказать, что в моей практике редко встречались игрушечные слоники с такой светлой головой и добрым сердцем…

Сийм с облегчением вздохнул.

– … Единственное, чего я пожелала бы ему – это упорства, упорства и еще раз упорства… До свидания, Сийм! Надеюсь, наша встреча не останется последней!

Сийм улыбнулся своей самой милой улыбкой и пробормотал:

– До свидания. Нет… то есть да… не останется последней.

Мурляна еще раз с достоинством кивнула и, по рассеянности забыв открыть дверь, прошла прямо сквозь нее на лестницу.

Сийм ворвался в комнату. Хоботок, который почему-то в это время стоял за дверью, со всего размаху шлепнулся на пол. Сийм воскликнул:

– Запоминай каждое слово, что я тебе скажу, Слоняйка! С завтрашнего дня ты открываешь новую страницу в своей жизни: никакого сачкования!

– Это тебе Мурляна сказала?

– Да.

– Чего она тебе еще сказала?

– Тебе необязательно знать. Будь у тебя хоть чуточку больше упорства…

– Но ведь ты сам говорил, что это очень глупо, что дети должны учиться и тогда, когда им неохота…

– Пожалуйста, не говори о вещах, в которых ты ничего не смыслишь. Одно ясно – ты продолжаешь учебу, потому что… – Сийм усадил Хоботка к себе на колени. – Потому что ты, Слоняйка, не глупый. Это сказала сама Мурляна, она даже больше сказала…

– Что у меня очень светлая голова и доброе сердце, да?

– Ты, конечно, подслушивал за дверью?

– Нет, не подслушивал. Просто я так думаю.

– Рассказывай! Ну ладно, неважно, как это было. Важно то…

– Что ты снова будешь играть со мной и не будешь отсылать в маленькую комнату, когда придут мальчишки.

– Хорошо, не буду. Но ты, пожалуйста, не визжи, когда они в гостях у нас. Они неплохие ребята, только…

– Хорошо, больше не буду визжать. А по вечерам мы станем рассказывать друг другу, что мы делали днем.

– Ладно, а еще…

– А еще…

Они поняли друг друга с полуслова, и это перенесло их в самое начало их дружбы и заставило тесно-тесно прижаться друг к другу.

– Слоняйка, а ты помнишь, как ты свалился в колодец?

– Да, я все помню…

Родители, вернувшись из кино, застали их спящими в кресле в объятиях друг друга.