Илга Понорницкая - Даша Птичкина и ее друзья

Она взяла себя в руки и строго спросила:

— Кто вы и что здесь делаете?

— О, госпожа! Я — Фу, а это — мой приятель Фи, — ответил один из посетителей. — Мы — храбрые стражи порядка, и мы искали тигров!

Оба пришельца были в одинаковой оранжево-зеленой одежде, очевидно, форменной. На груди у них блестели значки с надписью «полиция».

Конечно, пообщаться с ними были приглашены и милиционеры, и врачи. Однако никто из них не услышал от несчастных Фу и Фи ничего стоящего внимания.

Жили они, по их словам, на некоем острове Смолтаун, о местонахождении которого не могли сказать ничего определенного, кроме того, что он находится в синем-синем море. Однажды наряд смолтаунских полицейских отправился в джунгли на ловлю невесть откуда взявшихся на острове тигров. Кстати, у Фу и Фи оказалось при себе кое-какое огнестрельное оружие и большие сети. Стражи порядка парой шли по джунглям — а после они, вроде, провалились друг за дружкой в какую-то большую яму. А дальше оба ничего не помнят.

Милиционеры и врачи опрашивали несчастных вместе и порознь, пытаясь так и эдак поймать их на обмане. Но гости твердо стояли на своем и ни разу не сбились, отвечая на каверзные вопросы. Один психолог, например, поинтересовался, что слышно было в последнее время на неизвестном никому острове Смолтаун. Фу и Фи — каждый по отдельности — простодушно ответили, что, вроде, ничего особенного, все шло как шло. Вот только в таверне «У храбрых пиратов» теперь каждую ночь нет отбоя от посетителей, поскольку все хотят послушать второго Мальчика с Луны. Поет он, наверняка, не хуже, чем первый Мальчик с Луны, посетивший остров 500 лет назад. За это Фу и Фи ручаются, поскольку лучше, чем второй Мальчик с Луны, петь просто невозможно.

Узнай об этом учитель Николай Алексеевич, он бы, наверное, заподозрил, что речь идет о Мишке. Но учителю никто об этом не рассказал.

Газеты напечатали портреты Фу и Фи под заголовком «Редкий случай потери памяти». Предполагалось, что кто-то из читателей узнает в них своих соседей или сослуживцев. Ну а пока обоих незадачливых пришельцев поместили в специальную лечебницу. Там среди других болезней лечили и потерю памяти. Двум новеньким не делали уколов, только кормили витаминами. Так что кофта, в общем, была права, когда сказала Мишке, что Фу и Фи сыты, одеты и обуты, и могут еще немного потерпеть до своего освобождения… Больные в лечебнице научили невезучих полицейских играть в футбол. А те, в свою очередь, научили своих новых товарищей игре в брюк-швык-бряк.

Дождавшись выходного дня, Дашины родители побывали в интернате. Они принесли детям-новичкам конфеты, книжки и большой торт. Детям позволили вместе с гостями погулять в ближайшем сквере, и Светлана Карповна в беседе удивила их своим знанием интернатской жизни.

Никто не узнавал в ней исчезнувшую девочку. И никто из ребят, очевидно, не помнил о том, как они все были взрослыми и у них были свои дети.

Печальные, возвращались Птичкины домой.

— Я знаю, что надо сделать! — сказала Светлана Карповна, едва переступив порог квартиры. — Надо сжечь в камине Дашкину тетрадь. От нее все колдовство!

— У нас же нет камина, — сказал Дашин отец.

— Тогда в духовке! Или на плите. Мне все равно!

— Светка, не дури! — закричал Петр.

Но пока он снимал ботинки, жена уже схватила в детской какую-то тетрадь и, разрывая ее в клочки, помчалась в кухню, включила газ. Над плитой тут же взметнулось пламя, раздался громкий крик. Огонь метнулся на занавески, а по пути лизнул рукав воздушной кофточки из синтетического материала. Петр едва успел набросить на жену свое пальто — ведь именно так надо тушить огонь на человеке…

В больнице Светлане Карповне сделали перевязку. Ее часто навещал муж и друзья по работе. Но никто не мог ей рассказать обо всех последствиях ее поступка.

В тот самый миг, когда на кухне поднялся огонь до потолка, дети, игравшие во дворе интерната, вдруг увидели, что среди них самозабвенно носятся, отбивая мяч, взрослые дяди и тети.

Откуда они взялись — в игре некогда было думать. Однако взрослые быстро запыхались — кроме одного мужчины и одной женщины, по виду настоящих спортсменов-олимпийцев. Конечно, это были Катины родители. Они так и продолжали играть с детьми, пока Валин отец их не окликнул. Катины родители неохотно оставили игру и подошли к остальным.

Сомнений не было: все они — взрослые люди, и им нечего делать в интернате. Пришлось родителям пойти по домам.