Борис Никольский: Весёлые солдатские истории

— А где же Валерка? — спросил он.

— Как? Разве ты его не встретил? — И выражение беспокойства появилось на лице матери. — Он же только что выскочил в коридор. Извёлся совсем — всё тебя ждал, чуть шаги услышит — сразу бежит…

— Хм, — сказал Сорокин-старший. — Боюсь, не слишком ли далеко он выскочил…

Он вышел в коридор, заглянул к дежурной, спустился по лестнице — Валерки нигде не было.

Тогда он выбежал на крыльцо, громко позвал Валерку.

Никто не откликался.

И почему люди так быстро забывают свои обещания!

Ведь клялся же Сорокин-младший самому себе после злополучной прогулки по военному городку, что больше шагу не шагнёт никуда без разрешения, клялся и верил, что так оно и будет.

А что получилось?

Целых двое суток скучал и томился Сорокин-младший. Все его покинули, все забыли. И генерал уехал, распростился с Сорокиным, укатил к своему любимому внуку. И брат не появляется. И неизвестно ещё, когда появится. Кто скажет, когда кончатся учения? Никто не скажет. Секрет, военная тайна.

Гулял Сорокин-младший с мамой по улицам, обедал в диетической столовой, смотрел в гостинице телевизор. Держал своё слово.

И когда в тот вечер он выскочил из комнаты, он, и правда, хотел только посмотреть, не идёт ли брат, он, и правда, вовсе не собирался выходить из гостиницы.

Но только он высунулся на крыльцо гостиницы, как увидел этого человека. Человек был удивительно похож на его брата. Конечно, лица в сумерках Валерка разглядеть не мог, но и рост и походка — всё было похоже. Никаких сомнений, что это его брат, не оставалось.

Однако Сорокин-старший почему-то быстро уходил прочь от гостиницы! Вот что было самое странное!

Валерка соскочил с крыльца и помчался вслед за братом. Когда между ними оставалось всего несколько метров, тот обернулся, и Валерка сразу понял, что ошибся.

Незнакомый парень погрозил Валерке пальцем и пошёл дальше.

А Валерка остался стоять один посреди тёмной улицы.

Теперь ему и вовсе не хотелось возвращаться ни с чем назад, в гостиницу.

«Дойду только до угла, — сказал он себе. — И всё. Если не встречу брата, возвращаюсь назад».

Он дошёл до угла.

Сорокина-старшего по-прежнему не было.

«А теперь вон до того столба. И всё. Дальше ни шагу».

Несколько прохожих попались навстречу Валерке. Нарядные девушки пробежали бегом, — видно, опаздывали в клуб, на танцы. Нога в ногу, словно в строю, прошли два офицера.

«Ага, — отметил про себя Сорокин-младший. — Видно, учения уже кончились.

Теперь-то уж просто смешно было возвращаться, так и не встретив брата.

«Ну вот, до следующего фонаря. И точка, дальше ни сантиметра».

После фонаря было ещё дерево, а после дерева ещё один фонарь, а после этого фонаря газетный киоск, а после газетного киоска ещё одно дерево, а после ещё одного дерева — ещё-ещё одно дерево…

Ноги упрямо несли Валерку всё дальше и дальше.

Наконец он уткнулся в забор.

Сорокин-младший сразу догадался, что это за забор. За этим забором на фоне тёмного неба едва виднелись таинственные очертания антенн, ветер доносил оттуда слабый запах бензина и отдалённое рокотание моторов…

И сразу Сорокин-младший вспомнил все свои беды: вспомнил, как поймали его солдаты-химики и как увёл его генерал, когда началась тревога, тоже вспомнил. Неужели он так и уедет, больше не побывав в военном городке, так и не увидев близко могучих тягачей и других замечательных машин?

И тут Сорокин-младший увидел дыру в заборе.

«Да что же это такое? — обеспокоенно подумал Сорокин-младший. — Любой шпион может пролезть сквозь такую дырищу!»

И ещё он подумал, что надо обязательно доложить командиру об этой лазейке, пусть эту дыру заколотят крепкими досками и большими гвоздями, а ему, Сорокину-младшему объявят благодарность за бдительность.

Потом он юркнул в дыру между досками и оказался по ту сторону забора, в военном городке.

Сейчас, в темноте, всё здесь выглядело совсем не так, как днём. Кусты вдоль забора представлялись зарослями, и какие-то непонятные сооружения высились вдали, и казалось, совсем рядом гулко раздавались чьи-то шаги.

На минуту даже жутко стало Сорокину-младшему — ещё неизвестно, что будет, если вдруг его обнаружат здесь, — и захотелось немедленно выбраться наружу.

Он затаился, прислушался.

Всё было спокойно вокруг, тишина. Даже шаги прекратились, затихли.

Да и кто заметит его в темноте?

Никто не заметит.