Галина Докса: Мизери

— Это Света! — объяснила Светлана Петровна.

— Я понял, — сказал историк. — Великолепный костюм. Сами шили?

Светлана Петровна не ответила. Она испытала приступ счастья и сейчас справлялась с ним, глотая слезы. «Неужели я люблю эту девочку?» — мелькнула испуганная мысль и пропала. Ничего особенного–то не случилось! Просто пришла Света. Ее заложница. Ее чудная любимая Вонючка, украденная из царства Неотложных Дел бесстрашным королевичем Письманом, юбка которого, заметила Светлана Петровна, лопнула по шву, но времени зашивать ее не было вовсе, и она взмолилась только, чтобы Дэвид Смит, отпустивший наконец вырывающуюся руку одной из царевен, не обратил внимания на не столь уж существенную неполадку в костюме второстепенного актера. Пожалуй, она могла не опасаться этого. Без сомнения, в данную минуту — последнюю перед подъемом занавеса — решалась судьба главной роли.

— А почему–у–у?.. — хором заголосили обе царевны.

Не нужно было слов, чтобы понять необходимость третейского суда в лице Светланы Петровны и заодно уж Самуила Ароновича. Светлана Петровна, собрав остатки хитрости, подошла к историку, наступила ему на ногу каблуком (Самуил Аронович ничему не удивлялся) и приказала растрепанной царевне приблизиться.

— Кто плел? — спросила она, указывая на кривые косички.

— Я! — выступил Письман.

— Зачем? — строго продолжила Светлана Петровна, не глядя на Дэвида Смита.

— Дэвид… — начала «убранная» царевна, готовясь опять заплакать.

— Дэвид не в курсе, — сказала Светлана Петровна царевне по–русски и перевела для Смита: — Вы не в курсе. Только что Самуил Аронович… — И она еще раз наступила на ногу историку, что было совершенно напрасно, так как он не понимал английскую речь. — Учитель истории сказал, что подобную косу в русском средневековье позволено было плести лишь особам боярского рода, отнюдь не царского, так что не станем нарушать традиций… Самуил Аронович специально встал с постели, чтобы сообщить нам… — Светлана Петровна повернулась к Самуилу Ароновичу: — Не так ли?

— Разумеется, — кивнул историк, лжесвидетельствуя.

— Ты сыграешь в следующий раз, — утешила плачущую Марину сияющая Царевна. — Мы же повторим на Девятое мая — для ветеранов. Ты сыграешь!

Дэвид Смит, не проронивший ни слова, пока длилась вся эта душераздирающая сцена, подошел к Свете, схватил ее за волосы и мгновенно, действуя с быстротою фокусника, заплел ей тугую международную косу, скрепив на конце…

— Только не скотчем! — крикнула Светлана Петровна. — Завяжите лентой!

Так он и сделал.

Прозвенел первый звонок. Актеры и режиссер помчались в зал. Светлана Петровна и Самуил Аронович задержались в учительской. Несмотря на хороший конец «Аленького цветочка», на душе у Светланы Петровны скребли кошки. Она боялась мистера Тищенко, не признаваясь в том себе самой. Поэтому, когда милый, умный Самуил Аронович спросил ее, а в чем же, собственно, заключалось то «неотложное дело», смысла которого не понял он, прислушиваясь к телефонному разговору, она подробно растолковала ему все, что знала и о чем поневоле догадалась по лицу девочки, ее попустительством (чего уж там!) убежавшей из дома.

— Дело в том…

— Дело в том, что им со Светой надо было сегодня явиться к пяти на собеседование в консульство. Опоздали, стало быть. Света сбежала. Молодец, девочка!

Светлана Петровна была сама бесшабашность. Или наивность. Самуилу Ароновичу не хотелось вдаваться в нюансы. Он–то хорошо знал, что такое собеседование в консульстве. Почти все родственники его проходили это проклятое собеседование. Он тоже проходил — десять лет назад, когда еще и консульства не было… Лида умерла как раз в тот год. Саша с семьей уехал. Аня с Женечкой и он остались. Не будь этой могилы, как знать… Собеседование… Вот оно что! Серьезная штука…

— В какое консульство? — спросил он.

— Американское. Светин отец живет в эмиграции три года. Теперь вот приехал за дочерью.

— М–да–а… Рядовой случай по нынешним временам… А что он так волнуется? Ну, перепишут их на следующую неделю…

— Что вы такое говорите, несчастный! Куда — перепишут? Это же чистилище! Или не знаете? Собеседование в консульстве! Вы только послушайте, как звучит: «Собеседование в консульстве».

— Да–да. Я знаю. Действительно чистилище. ОВиР…

— Органичнее ОВиРа. Естественный отбор. А в ОВиРе был — искусственный. Правда сказать, работали лучше. Мели чище. Ошибки были редки. Америке еще учиться и учиться.