Рубаи Хайям: Омар Хайям в русской переводной поэзии

Это наблюдение верно для всей коллекции переводов хайямовских четверостиший русскими стихами. Огромная популярность Омара Хайяма, особенно в последние десятилетия, привела к двум нежелательным явлениям. Переводы множатся, порождаемые в значительной части опубликованным подстрочником 1959 года (в нем двести девяносто три четверостишия) без достаточного учета работы предшественников. Возникают переводы-близнецы, переводы-аналоги, однообразные и по художественной интерпретации, и даже по лексике. С другой стороны -- существует уже немало повторных переводов, настолько далеко отошедших от дословного Хайяма, что они с трудом поддаются идентификации с подлинником и неправомерно получают литературное обращение, как разные, совершенно самостоятельные хайямовские стихотворения.

Вот два первоклассных перевода Хайяма:

Когда пустился в бег златой небесный свод?

Когда поглотит смерть все, что под ним живет?

На это дать ответ людской не в силах разум:

Бесчисленным векам он потеряет счет.

(пер. О. Румер) [rum-0191]

Это -- перевод О. Румера. Нижеследующий перевод -- Г. Плисецкого:

Круг небес ослепляет нас блеском своим.

Ни конца, ни начала его мы не зрим.

Этот круг недоступен для логики нашей,

Меркой разума нашего неизмерим.

(пер. Г. Плисецкий) [pli-0029]

Читатель вряд ли разглядит в них один и тот же текст хайямовского рубаи.

Повторные переводы включаются на правах самостоятельных стихотворений в сборники Омара Хайяма. Например, в полиграфически прекрасно выполненной книге "Омар Хайям. Рубаи", опубликованной в Ташкенте двумя изданиями, в 1977 и 1981 годах, где впервые была сделана ценная попытка отобрать лучшие из русских переводов, попало несколько десятков переводов-двойников. Есть случаи, когда одно рубаи представлено в трех переводах, приведем один из примеров:

Не прав, кто думает, что бог неумолим.

Нет, к нам он милосерд, хотя мы и грешим.

Ты в кабаке умри сегодня от горячки, -

Сей грех он через год простит костям твоим.

(пер. О. Румера) [rum-0159]

Я при жизни не в силах грехов побороть;

Над душою царит ненасытная плоть.

Но я верю в великую милость господню:

После смерти простит мои кости господь.

(пер. Н. Стрижкова) [str-0010]-1

Веселясь беззаботно, греша без конца,

Не теряю надежды на милость творца.

Снова, пьяный мертвецки, лежу под забором.

Лягу в землю -- создатель простит мертвеца!

(пер. Г. Плисецкого) [pli-0373]

Любопытно отметить, что рождение двух-трех псевдосамостоятельных рубаи из одного подлинника возникает не только под пером разных переводчиков, но иногда в процессе работы одного поэта. Выше мы упоминали, что такая ошибка вкралась в собрание переводов В. Державина. Покажем это на одном примере. В хайямовском сборнике В. Державина 1965 года напечатан под No 108 перевод:

Не порочь лозы-невесты, непорочной виноградной,

Над ханжою злой насмешкой насмехайся беспощадно.

Кровь двух тысяч лицемеров ты пролей, в том нет греха,

Но, цедя вино из хума, не разлей струи отрадной! [Х-014]

(пер. В. Державин) [der-0215]

И ниже, под No 395 второй перевод того же рубаи:

Кровь влюбленных не лей, их живые сердца пожалей,

Лучше кающихся как опасных безумцев убей.

Лучше кровь этих тысяч от мира ушедших аскетов

Ты железом пролей, но ни капли вина не пролей.

(пер. В. Державин) [der-0216]

Нераспознанные переводы-двойники создают неверное представление о самом фонде хайямовских четверостиший и еще более запутывают вопрос об истинном литературном наследии Омара Хайяма.