Ален де Боттон - Новости. Инструкция для пользователя

Здесь скептики укажут на нашу наивность, настаивая, что от нас нельзя ожидать – за исключением каких-то чрезвычайных обстоятельств – живого интереса к случившемуся где-то за рубежом. Репортажи из дальних краев всегда будут вызывать скуку, утверждают такие скептики, потому что искренне нас занимаем только «мы» сами, категория, границы которой ограничены нашими семьями, нашими друзьями, нашей безопасностью, нашей работой и погодой над нашими головами. Поэтому, если, к примеру, мы включаем телевизор и попадаем на репортаж о происходящем в Италии (в Сенате Республики, заседающем во дворце Мадама в Риме, бюджетный процесс в очередной раз вызвал хаос, старые союзы рушатся, более ожидаемые формируются), мы наверняка зевнем и переключим канал.

Но это не вся история, потому что наше наивное любопытство на самом деле более стойко, чем полагают сторонники этой точки зрения. Мы вполне способны безотрывно смотреть и даже рыдать над судьбами людей, которые жили, правили и умирали в других странах и даже не в наше время, а сотни и тысячи лет назад, людей со странными именами и еще более странными занятиями, чьи действия не оказывали прямого влияния на наши жизни. Мы можем сидеть два с четвертью часа в темном театральном зале, отвлекшись о всего своего и пристально следя за историей одного из преторов Древнего Рима по имени Марк Брут, который однажды получил тревожные известия от своего друга Гая Кассия о планах, которые вызревали в Сенате.

Политические новости:

важные, но невероятно скучные события в Итальянской Республике.

«Юлий Цезарь»:

важные и странным образом зачаровывающие события в Римской Республике.

Как получается, что нас заботит происходящее в исторической драме Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь»? Почему мы готовы напрягать наши драгоценные мыслительные ресурсы ради чего-то столь далекого от наших сегодняшних проблем? Ответ прост: хотя пьеса вроде бы о политическом заговоре, имевшем место на итальянском полуострове пару тысяч лет назад, но если по правде, то пьеса эта, конечно же, о нас.

Правильно преподнесенные, новости могут воздействовать на двух уровнях. Внешне – это конкретные события, основанные на фактах, имеющих непосредственное отношение к дате и месту, к определенной культуре и социальной группе, и вся эта специфичность вызывает у нас скуку, потому что лежит далеко от сферы нашего существования. Но под внешним, специфическим слоем скрыт еще один, универсальный : психологические, социальные и политические идеи, которые выходят за рамки временных и географических декораций, представляя собой неизменные особенности человеческой природы.

С точки зрения специфичности историческая пьеса Шекспира о Древнем Риме, в ней показаны достаточно загадочные события, разворачивавшиеся на фоне триумфального возвращения Цезаря после победоносной войны с Помпеем, когда Гай Кассий замыслил убить его при поддержке Марка Брута. Но на языке универсальности «Юлий Цезарь» касается неподвластных времени тем – скажем, о том, как поступить, выбирая между верностью другу и благом государства, как реагировать на слухи и заговоры, как различать дурное предчувствие и панику. Пьеса показывает, как добрые намерения приводят к ужасным результатам, и рассматривает, какую роль играют ошибки и слепота в делах даже порядочных людей.

Мы не можем ожидать, что среднестатистический новостной сюжет будет написан с мастерством Шекспира, но можем требовать, чтобы в нем хоть в какой-то степени присутствовало шекспировское внимание к универсальному, особенно когда специфическое представляется невероятно далеким и инородным. Есть способы представить историю в таком виде, чтобы она помогла перенести знания через культурную и бытовую пропасти и показать жизненный опыт великого множества других человеческих существ как резервуар, из которого мы сможем постоянно черпать вдохновение, осторожность, выдержку и понимание.

Мы не потеряли интереса к далекому. В прошлые века мы встраивались в очередь, чтобы послушать истории об экзотических местах. Проблема в методологии подачи этих историй, разработанной современными средствами массовой информации: предпочтение отдается точности фактов, скорости передачи, безликости, сосредоточению на кризисах при практически полном исключении всего остального. Все это ведет к некоему глобализированному провинциализму, когда мы многое знаем, но нас знания эти совершенно не трогают. И зачастую поток этих знаний снижает, а не увеличивает степень нашего любопытства.