Бет Хенли: Изобилие

МЭЙКОН: Это всегда возможно.

БЕСС: Ну да. Так и есть, наверное.

МЭЙКОН: Да, возможности отрезаны и лежат позади, как хвост у ящерицы.

БЕСС: Сегодня я... Ну, сегодня я узнала, что Оттову, вождя... моего мужа, поймали. Он... э-э... отравился керосином из лампы. Не знаю, почему, но тяжело. Я всегда думала, что смогу... но сегодня уже... никогда его больше не увижу.

МЭЙКОН: Вот как все оборачивается-то. Богом клянусь, хотелось бы мне знать, как все сделать по-другому.

БЕСС: Ага. Мне тоже.

МЭЙКОН: Ты-то, по крайней мере, побывала там и на слона поглядела.

БЕСС: Да. Да, оглалы знали такие чудесные места. Я видела реки, такие чистые, что виден был каждый камешек, каждая рыбка. А вода там любого цвета, какой только представить себе можно: розовая и бирюзовая, золотая и белая, изумрудно-зеленая..

МЭЙКОН: Здорово же тебе было с оглалами.

БЕСС: Мне было прекрасно. Эй, а что слышно про Уилла Кертиса?

МЭЙКОН: Ничего. Уилл попал в молотилку, еще в 87-м. Ему ногу ножом отрезало. Истек кровью прямо в поле. Смешно, я всегда прикидывала, что его на куски должно разорвать.

БЕСС: Черт.

МЭЙКОН: Знаещь, когда я была моложе, я никогда не понимала, кто я, чего хочу, куда иду или как вообще туда попасть. Теперь я стала старше, но этого до сих пор не знаю.

БЕСС: Что ж, единственное, чего мне хотелось - я знала, что это единственное, чего мне хотелось, - ну, не знаю, наверное, это можно назвать верной любовью. И когда я получила вон те три письма от этого человека, от Майкла Флэна, который написал мне о величине неба, я подумала, что там все в порядке, все у меня в руках, и единственное, что мне нужно сделать, - это уехать на запад, и там оно все будет.

МЭЙКОН: Думала, просто вытянешься и достанешь - как звезду.

БЕСС: Да. Думала, что смогу. (Вытягивает руку, словно стараясь схватить звезду.) А-ах!

МЭЙКОН: Чувствуешь холод?

БЕСС: Немножко.

МЭЙКОН: Бесс?

БЕСС: А?

МЭЙКОН: Я, ну, у меня сегодня весь день сердце очень болело. Мне страшно, и это мне покоя не дает, но я, наверное, скоро умру.

БЕСС: ...Что я могу сделать?

МЭЙКОН: Нечего тут делать. Я просто хотела сказать кому-нибудь, вот и все. Сказать кому-нибудь.

БЕСС: Что ж, ты мне можешь сказать.

МЭЙКОН: Да и сказать-то особо нечего.

БЕСС: Может, и нет, но я рада, что ты ко мне обернулась.

МЭЙКОН: Угу. Ну да.

БЕСС: Эй, а ты по-прежнему свистишь?

МЭЙКОН: Я? Я... Боже... я... (Затем решительно.) Нет.

Долгая пауза, затем Мэйкон начинает насвистывать мелодию. Бесс откликается. Обе женщины от всей души хохочут. Свет постепенно гаснет. Затемнение.