Юрий Иванович: Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

Уже вынимая голову из сугроба, я лихорадочно оценивал дико несуразную, но в чёмто смутно знакомую картину. Согнувшиеся под тяжестью снега чёрные деревья, какойто несуразный забор из красного кирпича, почти погребённая в белом плену беседка и наглухо закрытая ставнями, двухэтажная, довольно симпатичная вилла. Крыша здания тоже поражала невероятной шапкой снега и свисающими с карнизов сосульками.

Память быстро убрала с картинки снег, сосульки, добавила зелени в нужных местах, и сведённые судорогой губы прошептали с недоумением:

– Эпическая гайка… в еловой жизни! Никак… Черкассы?!

Ну да! Не столько они, как их дальний пригород! То самое поместье некоего Казимира, куда я попал с окровавленным топором в руках, когда бежал от людоедов из крепости Дефосс. Тогда я тоже оказался именно в этой точке переноса… Но тогда было лето, конец августа, благодатная пора…

А сейчас? Понятно, что разгар зимы! Но месяц какой!

Я принялся лихорадочно подсчитывать дни, проведённые в приключениях, и понял, что я не был дома месяца четыре. А то и больше. И сейчас примерно канун Нового года…

И… И куда, как мне теперь двигаться?

На коченеющих ногах я выбрался из сугробов, возле самой виллы отыскал кусок открытого тротуара, где снега было чуть выше щиколоток, и стал подпрыгивать, отряхивая с себя наледь и интенсивно согреваясь. Даже остановившийся рядом со мной малый серпанс не вызвал ничего, кроме раздражения:

– Тебето греться не надо! А вот мне требуется срочно тепло! И чтото подсказывает, что в дачном посёлке нынче никто гостей не ждёт…

Как ни странно, но именно это создание иного разума подсказало мне, как надо действовать в собственном мире. Оно просто прошло сквозь стену, скрываясь внутри здания. А я чем хуже?! И с какой стати давно заматеревшая совесть не позволит мне воспользоваться жилищем без разрешения хозяев? Ха! Да мне за целый замокдворецкрепость стоимость аренды снизили! Может быть… А уж тут!.. Тьфу! Плюнуть и забыть!

И я со спокойной душой отправился вскрывать входную дверь виллы. Уж если со Дна выбрался, то в родном славянском мире точно не пропаду!

Конец седьмой книги

notes

1

В мире, где происходит действие романа, время измеряется в следующих величинах: кар – один час; сутки – двадцать каров; рудня – неделя, пять суток; восемь рудней – лутень, или месяц по земным понятиям; десять лутеней – год.

2

Клайдены, зуавы, барессы – виконты, графы, маркизы.

3

Поцарники – принцы.

4

В мирах Набатной Любви и Трёх Щитов дни и месяцы отсчитываются одинаково: год состоит из десяти лутеней (месяцев); каждый лутень имеет восемь рудней (недель); ну и каждая рудня – пять дней. В сутках – двадцать часов.