Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

Не дай бог прицепится разъезд княжеский к Давиду с Дмитром – мол, кто такие, что везете, – да и погонят за собой до выяснения всех обстоятельств. Два молодых парня – это не пять, тем более что в разъезде меньше пятерки воинов не будет. Человеческая природа мало поменялась на протяжении веков. Если в наше время таким поведением защитников правопорядка никого не удивишь, то что говорить о прошлых эпохах.

Видя, что скоро ребятам это занятие надоест и они тихо кончат упертого ляха, решил воспользоваться способом, который один раз уже дал положительный результат. Тут главное была неожиданность и выражение лица, которое не дало бы возможности собеседнику понять истинной цели тех вопросов и утверждений, часто взаимоисключающих друг друга, которыми начну его осыпать. С яростным выражением лица, оттолкнув Ивана и Сулима, начал кричать:

– Пустите меня к этому курвому сыну! – С размаху влепил ему левой оплеуху, так чтобы его лицо повернулось ко мне и было видно глаза. – Поход тайный готовите против светлого князя? Думаете, никто не знает, что вы на Гродно идете? Сколько ляхов в поход пойдет? Десять тысяч? Двадцать тысяч? Пятнадцать тысяч? А князья сколько выставят – три тысячи, четыре тысячи? А в поход когда идете – сразу после Рождества? До Рождества? Гарматы огненные будут? Отвечай, когда тебя спрашивают!

– Ехать пора! Что делать будем? – хмуро спросил нас Иван, молча выслушав эту галиматью. То, как мы с Сулимом татарина допрашивали в свое время, глядя в его ясные глаза, было ему известно. Думаю, и он кое-что понял по выражению лица пленного после этих вопросов. – Кончайте его да и поедем, недосуг тут дальше стоять, – выразил словами мысль, витавшую в воздухе.

С видимым облегчением Иван всадил пленному в горло кинжал, а я накинул веревочную петлю на ногу, оттащил в яму и присыпал их всех толстым слоем палой листвы. Лес был глухой, от города расстояние приличное, натоптанных тропинок не наблюдалось, и представить себе, что кто-то, окромя хищников, отыщет эту яму, было невозможно.

Вскочив на добытых коней и взяв лишних в повод, мы, выехав на дорогу, галопом понеслись догонять свой табун. Через десять минут хода мы выскочили на просеку, пересекающую дорогу, на которой стояли наши кони, а также Дмитро и Давид в окружении пятерки вооруженных всадников. По выражению их лиц было видно, что беседа особой радости им не приносит.

Двое стражников как раз пытались начать шарить по многочисленным переметным сумкам с целью выяснить их содержимое, а по возможности экспроприировать то, что плохо лежит. После того как мы подскакали и взяли стражу во внешнее кольцо, тактически их положение сразу стало проигрышным, чего опытные воины не могли не заметить. Куда ни повернись, за спиной у тебя потенциальный противник.

– Что случилось, хлопцы? Чего хотят от вас эти воины?

Последняя фраза была сказана уважительно, но по оттенку интонации можно было догадаться, что серьезно к этому слову Иван не относится. По индивидуальной подготовке княжьи воины существенно уступали татарам, а из казаков выживали в постоянных стычках с татарами только бойцы, обладающие отменной подготовкой. Да и доспехи наши были намного лучше. Так что никаких шансов в вооруженном противостоянии у стражников не было. А в эту эпоху, да и не только в эту, решающим фактором в удачном для тебя завершении разговора с представителями властей была отнюдь не твоя законопослушность.

– Не знаем, атаман, стояли, вас поджидали, никого не трогали, а разговор с нами ведут как с татями лесными.

– Вы сказали им, кто вы и откуда?

– Сказали, батьку. Сказали, что казаки мы, подданные князя Мамая, едем в славный город Чернигов на базар воинскую добычу продавать.

Формально землями от Черкасс до Черного моря, так же как и всем Левобережьем, вплоть до Крыма, владел могущественный прежде, а ныне уже ослабленный, но достаточно уверенно себя чувствующий татарский клан Мамаев. Формально казаки, жившие на его землях, могли считаться его подданными, чем они и пользовались. Между Литовским княжеством и левобережными татарами были длительные мирные отношения, которыми обе стороны дорожили и попусту друг друга старались не задевать.

– Кто старший у вас будет? Чем тебе мои казаки не сподобились? Аль не слыхал, что подданным князя нашего свободный проезд по Литовскому княжеству и торговать не возбраняется в городах и в других местах торговых?

– Так у твоих казаков на лбу не писано, кто они, служба наша такая – проверять, кто к нам едет, нет ли среди них лихих людей.