Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 1. Спор славян между собою

— Как и мадьярам в том же Будапеште, — согласился Фёст. — Там ведь до сих пор не соглашаются признать, что никакая не «народная революция», жестоко подавленная советским режимом, случилась, а имел место почти аналогичный, правда, фашистский, при поддержке «антифашистских США и Европы» мятеж, также замаскированный «студенческими демонстрациями» и лозунгами о борьбе за «демократию», против «коммунистической оккупации» [98] Наиболее подробное и достоверное описание венгерских событий 1956 г. см. А. Беркеши. Опасный водоворот (Oktoberi vihar). М. 1961 г. . Ну, здесь на два уровня сложнее, так и мы чуток не те, что Хрущёв в пятьдесят шестом. Мы и поаккуратнее умеем, без ввода в город двух танковых армий. Тут вон у нас сидит-скучает твой коллега, господин Волович, сейчас ему слово дадим…

Все взгляды обратились к Воловичу. Он с растерянным видом вертел в пальцах только что полученную рюмку.

— Ну, а что я? Я что знал, рассказал, а так… — словно ища помощи, посмотрел на Фёста.

— Да не тушуйся ты, золотое перо демократии , — ободряюще сказал Фёст. — Чего тебе бояться? Ты теперь по моему ведомству проходишь, даже господин Президент и товарищ генерал Мятлев не станут твоей крови требовать. Тем более как всякий порядочный штрафник, ты её уже пролил и посему — чист. Просто людям, которым предстоит вскоре заниматься сложным и не всегда весёлым делом, хотелось бы из первых рук (или уст, черт его знает, как правильнее), получить живую, так сказать, даже — животрепещущую информацию…

Фёст опять начал валять дурака, всё по той же методике учителя и наставника Александра Ивановича. Вроде как типичное словоблудие, а там, глядишь, любая следующая фраза может выстрелить так, что мало не покажется.

— Знаешь, оперативная информация, собранная инструментальным способом , это одно, а живое, понимаешь ли, слово — совсем даже другое. Фактами мы располагаем, и здесь прозвучала только сотая доля того, что мы успели накопать , но кое-какие моменты чересчур наивным товарищам лучше вживую услышать…

При этих словах и Президента, и Мятлева опять передёрнуло , но Фёст не обратил на это никакого внимания. При всей врождённой лёгкости характера он за последние пару лет приобрел ранее несвойственные ему черты, в том числе и злопамятность. Не захотел Президент в то время, когда всё обстояло гораздо проще, можно было обойтись без серьёзного хирургического вмешательства, принять здравые советы и предложения — пусть теперь не обижается. Тогда захотел ручки чистенькими сохранить, а другим теперь пачкаться? Как говорил один из приятелей Ильфа и Петрова, прототип О. Бендера: «Ну, я не Христос».

— Скажи товарищам, Миша, отчего ты не захотел наше с Людмилой предложение принять, от целого миллиона евриков отказался?

— Да что тут говорить? Ну, действительно, все люди, которые могли бы поучаствовать в намеченном тобой мероприятии , уже были кем-то задействованы как раз для организации тех беспорядков , о которых здесь было сказано. И деньги были получены и розданы. Не мог же я на ходу всё переигрывать? Даже несколько тысяч плакатов с лозунгами на противоположные поменять… Тем более я ведь не организатор…

— Ты — вторая половинка тезиса, только «вдохновитель», — усмехнулся Журналист.

— И это неправильно. Я, в общем-то, над схваткой. И то, что я брал деньги и там, и там, и там, ничего особенного не значит. Зарабатывать никому не запрещено, и все мои действия, по сути, столь же правомерны, как и ваши. Я на самом деле считал, что вы со своими обязанностями не справляетесь, даже авторитаризм ваш — беззубый, а России нужна настоящая демократия… И ничего больше. Оппонируя вам, я действующих законов не нарушал. Более того — в какой-то мере исполнял свой гражданский долг.

— Как генерал Власов, — негромко сказал Журналист.

— В том и беда, что слишком часто законотворчество опаздывает, — заметил вроде бы рассеянно слушавший спор людей из постороннего ему мира Чекменёв. — Если бы у нас до семнадцатого года было чёткое, юридически оформленное понимание разницы между «демократическими взглядами» и «антигосударственной деятельностью», всё могло бы сложиться совсем иначе. И особенно — у вас. Соответственно — во всём остальном мире. К примеру, получи Гитлер и его подельники за свой «Пивной путч» не по году тюрьмы, а по бессрочной каторге, а прочие «штурмовики» — хоть по десять… Но это дело прошлое. Я думаю, нет нам особой необходимости развивать дискуссию. Давайте лучше Фёдора Фёдоровича послушаем, он военной составляющей нашей проблемы занимался, как генштабисту и положено.