Максим Шейко - Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть

– У тебя что, бомбы от головы отскакивают? Я уж тебя в потери списал, когда твою жестянку сплющенную кверху гусеницами рассмотрел!

– Значит, долго жить буду. Если, конечно, летунам нашим больше в прицел не попаду. – С этими словами Ганс окатил гауптмана из ВВС таким взглядом, что тот поспешил отступить еще на два шага.

– Да ладно тебе, бывает такое, сам же все понимаешь. Выкрутился-то как? Правда, что ли, бомба от башки твоей срикошетила?

– Ага, от фуражки. Повезло просто – выпрыгнуть успел, а потом меня взрывной волной отбросило.

– Ну и везучий ты, черт! Четвертьтонная бомба под задницей взорвалась, а ему хоть бы что! – Отто восхищенно покачал головой, но тут же посерьезнел. – Потери большие?

Ганс, и без того мрачный, скривился, как от зубной боли.

– Приличные. Самоходок теперь только семь.

– Починить никак?

– Такое не лечится.

– Scheisse! Как не вовремя. Я только что связался со штабом дивизии – они подойдут не раньше завтрашнего утра. Нам нужно продержаться эти сутки любой ценой. Этот плацдарм, – Баум махнул рукой в сторону захваченного моста, – ключ к Сталинграду.

– Строим «ежа»?

– А что еще делать? Ты со своей ротой остаешься на этом берегу, на случай если драпающие «иваны» добегут сюда раньше, чем наша дивизия или танкисты из одиннадцатой.

– Гаубицы тоже здесь оставишь?

– Да.

– Нормально. Должны продержаться.

– Угу. Должны.

Продержаться удалось, причем не без помощи люфтваффе, но осадочек все же остался. И вот теперь, расположившись на высоком берегу Волги, спустя несколько дней после того памятного налета, едва не поставившего эффектную, хотя и печальную, точку в его военной карьере, Нойнер был практически готов простить летунам их недавнюю оплошность. Ганс, широко расставив ноги для устойчивости, стоял на броне самоходки и в бинокль обозревал раскинувшуюся перед ним равнину – впереди был Сталинград. Вернее, его северные окраины. Открывшееся зрелище… впечатляло.

Хотя нет, «впечатляло» – это явно не то слово, которое могло бы достойно описать ощущения от увиденного Нойнером пейзажа. Куда точнее было бы сказать, что Ганс был потрясен открывшейся перед ним картиной. Сталинград лежал в руинах. Сплошное нагромождение развалин до самого горизонта, на сколько хватало глаз, с поднимающимися кое-где дымами не до конца затухших пожаров и крутящимися на ветру небольшими смерчами из пыли и пепла. Мертвый город, строившийся десятилетиями и стертый с лица Земли за одни сутки – мрачный памятник возросшей мощи технологий разрушения.

Удар по Сталинграду, последствия которого наблюдал Ганс, был составной частью операции группы армий «Северная Украина» по уничтожению советских войск в малой излучине Дона. Идею этого удара выдвинул Рихтгоффен, он же со своим штабом и разработал план авиаудара, который должен был парализовать управление и снабжение войск Сталинградского фронта в решающие дни немецкого наступления. Эта акция считалась самостоятельной операцией ВВС, которая позволяла облегчить развитие наземного наступления. Вольфрам фон Рихтгоффен, ветеран бомбардировок Герники и Варшавы, вложил в это авианаступление, получившее красноречивое название «Молот ведьм», весь свой колоссальный опыт в делах подобного рода, и результат превзошел все ожидания.

Все началось ранним утром 23 июня – накануне решающего наступления 1-й и 4-й танковых армий на войска Сталинградского фронта, занимающие оборону в малой излучине. Сперва шесть групп истребителей-бомбардировщиков проштурмовали все советские аэродромы в районе предстоящей операции. Истребители в это же время накрыли плотным двухъярусным «зонтиком» город и прилегающие к нему окрестности, а пикировщики принялись методично подавлять зенитные батареи расположенной в районе города дивизии ПВО. А в 8 утра над Сталинградом разверзлись врата ада.

Рихтгоффен не пожалел сил, бросив на город все бомбардировочные эскадры IV, V и VIII авиакорпусов – свыше 1000 самолетов, стартовавших с аэродромов Харькова и Донбасса. Группа за группой, на средней высоте, в идеальном строю «стервятники Геринга» заходили на вытянувшийся вдоль реки город с севера и, двигаясь над относительно узкой лентой городской застройки, вываливали свой смертоносный груз. Отбомбившиеся группы, пройдя над городом, уходили на свои аэродромы, чтобы спустя пару часов вернуться с новой порцией бомб – образовался непрерывно работающий бомбовый конвейер, не позволяющий защитникам и жителям города хоть на минуту перевести дух и предпринять какие-то меры. Пикировщики в это же время атаковали отдельные объекты, признанные особо важными, и первой их жертвой стали нефтехранилища.