Роман Злотников - Кадры решают всё

В базовый лагерь, где располагался батальон, зенитку приволокли на руках. Ну, да и весила-то она всего килограмм четыреста. Без колесного хода, который отсоединили, чтобы не оставлять колею. И который оставили в кузове. Авось если найдут кроме грузовика еще и колесный ход от зенитки, воодушевятся еще часа на три поисков, которые, кто знает, могут оказаться для нас очень нелишними. А уже вечером у нас начались первые тренировки вновь сформированных расчетов. Развернуть, навести, дать пристрелочную (вхолостую, конечно, тем более, что снарядов все равно не было), скорректировать, дать длинную, перевести на другую цель, поменять дисковый магазин…

После первых пяти отработок я оставил тренировку расчетов на ротных, а сам выдвинулся на НП. Предстояло точно определить наземные сектора обстрелов для каждой из пока еще находящихся в немецких руках зениток и распределить для них цели. Причем цели надо было назначить с учетом того, что часть Flak’ов при захвате вполне может получить повреждения. Так что пару из них надо выделить на подстраховку, на случай если повреждены будут именно те зенитки, которые изначально планировались для подавления наиболее важных целей. А также определить цели уже для них, ежели захват произойдет без потерь. Кроме того, нужно было определить пути подхода того личного состава, на который возлагалась задача «зачистки» и «контроля». Ибо, если часть пехотного прикрытия и можно было бы оставить недобитой, то инженерно-технический персонал и особенно пилотов надо было уничтожить полностью. А для этого нужно подойти к каждому и добить раненых. Двадцатимиллиметровый снаряд, конечно, вещь серьезная, и, скорее всего, убьет человека при попадании в любую часть тела, даже в руку или ногу (смерть от болевого шока), однако эффективностью плазменного концентрата, наносящего сплошное поражение небронированным целям в радиусе семи метров от точки попадания все-таки не обладает… Ну и отказываться от использования своего собственного вооружения я тоже не собирался. Несколько «максимов», способных буквально поливать цели огнем, будто из брандспойта, не опасаясь перегрева и заклинивания, и с дальностью эффективного огня свыше километра, тоже не помешают. Как и MG-34 из числа тех, что мы сможем захватить исправными на пулеметных точках. Так что над планированием операции предстояло еще сильно попотеть…

К следующему вечеру план был полностью готов. А ночью даже частично отработан на колхозном поле в трех километрах от лесного массива, в котором располагался наш лагерь. Правда отработали там в основном выдвижение и… ожидание. Я вместе с ротными и взводными командирами заставил бойцов три раза проползти требуемое расстояние, а затем лежать неподвижно в течение часа, без единого шевеления, звона или стука. В принципе, после этой тренировки я убедился, что мои ребята точно преодолели первый уровень антропрогрессии. А кое-кто, скорее всего, и вплотную приблизился ко второму. Ибо научиться так концентрироваться без перехода хотя бы на первый уровень вряд ли возможно… Ну да война – очень хороший тренинг. Либо учишься тому, что помогает тебе выжить, либо гибнешь.

На рубежи атаки батальон выдвинулся еще затемно. А я наблюдал его выдвижение с комфортом, из будки-веранды на крыше ЦУПа. Потому что, если мы не хотели быть раскрытыми раньше времени, нужно было исключить попадание людей в эту будку до начала операции. Ибо за ползущими в росной траве двумя с лишним сотнями людей оставались весьма хорошо видимые отсюда следы, вроде инверсионных следов от самолетов на высоте десятка километров. Конечно, разглядеть эти полосы, теоретически, можно было не только из будки, но окна нижних этажей этого здания, выходящие на летное поле, были забиты фанерой. А от опасности обнаружения из более далеких зданий парней прикрывал легкий туман… И эту часть операции я взял на себя. Потому что если в ЦУП рано поутру припрется какой-нибудь уборщик, его надо будет устранить тихо. И незаметно. А шансов проделать это так, как требуется, у меня было явно больше, чем у любого из моих ребят. К тому же поскольку начало атаки было привязано не к определенному времени, а к моменту фактического прибытия на аэродром автобусов с летчиками, кому-то надо было заметить этот момент и подать сигнал к атаке. Тем более что место под НП было просто идеальным: из будки-веранды ЦУПа аэродром был как на ладони.

Уборщик был. Худой, долговязый очкарик с нашивками связиста. И упокоился он вполне себе тихо. Не смотря на то что, стервец этакий, все что надо заметить тоже успел и уже набрал в грудь воздуха, чтобы заорать. Но… не сложилось. А вот мне потом пришлось еще почти полчаса погромыхивать ведром и шумно возить тряпкой, чтобы другие уборщики, убиравшие помещения этажом ниже, не обеспокоились тишиной и не полезли проверять, чего это там притих их приятель.