Вячеслав Коротин - Адмиралъ из будущего. Царьград наш!

И Книспель, получив соответствующий приказ, зарычал в сторону русских броненосцев из всех четырех боеспособных башен и батареи противоминной артиллерии.

Получилось. В «Евстафий», на протяжении пяти минут угодили полные горсти одиннадцатидюймовых «подарков». Не считая близких разрывов в воде, которые гидравлическим ударом тоже контузили подводную часть корпуса…

– Кормовая башня временно выведена из строя!

– Попадание в каземат восьмого шестидюймового!

– Попадание в корму, пожар в кают-компании! Пожар…

Подобные доклады поступали в боевую рубку «Евстафия» один за другим…

Эбергард и так понимал, что броненосцу долго такого огня не выдержать…

Но адмиралы в бой не посылают – адмиралы в бой ведут. Это вам не «сухопутье»…

И тем не менее…

– «Евстафию» покинуть линию!

– Ваше превосходительство, а вы не торопитесь? – попытался возразить Галанин. – Никаких фатальных повреждений у броненосца нет, тринадцать узлов держать можем…

– Валерий Иванович, – прищурился на каперанга Эбергард, – все необходимые пояснения я дам вам несколько позже, хоть и не обязан этого делать, а сейчас потрудитесь отдать соответствующий приказ и отсигнальте на «Иоанна», чтобы он возглавил кильватер.

– Слушаюсь, ваше превосходительство! – Командир «Евстафия» посмотрел на командующего без особого восторга, но перечить, разумеется, не стал.

Флагманский корабль Черноморского флота повалило, согласно приказу, влево, а вот до следующего мателота приказ «Возглавить линию!» не дошел – очередной град снарядов с «Гебена» снес грот-мачту, а радио не действовало на «Евстафии» уже давно. То есть действовало, но исключительно на прием…

Однако командир «Иоанна Златоуста», капитан первого ранга Винтер, и без всякого приказа понял, что флагман покинул строй не от хорошей жизни, что возглавлять эскадру теперь необходимо его броненосцу.

Неуютно, но долг есть долг… Вот уже первый пристрелочный залп германского корабля вздыбил море совсем неподалеку от борта…

… – А ведь, может, и выскочим, Рихард! – Сушон с довольным выражением лица посмотрел на Аккермана. – Если выбьем и второго, то уже наверняка. Остальные точно отстанут.

– Будем надеяться, мой адмирал. – Командир корабля совсем не разделял радужных надежд своего начальника. – Но состояние «Гебена» угрожающее, а нам ведь предстоит дойти до Босфора. И я не поручусь, что с такими повреждениями, которые уже имеем, это возможно.

– Больше оптимизма! Прикажи своим артиллеристам усилить огонь.

– Орудия и так бьют на пределе скорострельности. Тем более что нужно было менять цель, из-за этого и задержка… К тому же… – Капитан цур-зее слегка замялся, но, плюнув на свои опасения, вдруг откровенно стал высказывать сомнения командующему: – Видите эти большие миноносцы? Теперь уже при самом благоприятном для нас исходе боя они сядут на хвост и непременно атакуют в открытом море, как только спустятся сумерки. Совершенно не уверен, что у нас к тому времени найдется достаточно прожекторов и пушек, чтобы отбиться.

Адмирал не верил своим ушам. Чтобы Аккерман начал паниковать? Это было совершенно невообразимо.

– Так что ты предлагаешь? Спустить флаг?

– Застрелю любого, кто посмеет отдать подобный приказ или вообще заговорит об этом. Я просто трезво смотрю на ситуацию. Драться необходимо до конца…

Шарах! Русский снаряд угодил совсем рядом с боевой рубкой, взрывом здорово тряханув все ее содержимое. Как приборы, так и людей.

Но такое чудище, как «Гебен», вывести из строя одним попаданием, разумеется, нереально. Даже самым удачным.

Ну да: тактическое управление кораблем было на несколько минут потеряно, однако пушки продолжали стрелять, крейсер оставался на курсе, кочегары, как и прежде, швыряли в огненные пасти топок уголь, заделывались пробоины, тушились пожары…

А тут еще дал прикурить подобравшийся к своим «Ростислав»: залепил сразу двумя десятидюймовыми снарядами под корму. В рубку поступил доклад, что противоторпедные сети перебиты и висят над левым винтом. Необходимо их убрать, а для этого требуется остановить машины. Необходимо срочно принимать решение. При всем том, что Аккерман только что поднял с палубы и надел фуражку на ошеломленную предыдущим взрывом голову…

Остановиться? Превратиться на пятнадцать-двадцать минут в неподвижную мишень для русских? Инерция еще какое-то время протащит крейсер по волнам, но это несерьезно. За такой промежуток вражеские броненосцы нафаршируют «Гебен» своими снарядами так, что ни о каком Босфоре думать не придется…